Чумазые

Ирина Бирна отобрала у меня мой хлеб. Я как раз обдумывал написание "дружеского шаржа" на оппонентов Игоря Яковенко. Шаржа, в котором бы они рассуждали о прогрессивной исторической роли рабовладения и работорговли. Рассуждают о том, что без этих вещей не было бы современной рыночной экономики, благами которой пользуемся мы все, включая потомков рабов. Разумеется, в разной мере пользуемся.

Ирина Бирна написала это сама. Лучше, чем это сделал бы я в своем ненаписанном шарже. Написала о том, что, пока рабство было экономически оправданным, все (именно все!) считали его вполне моральным. И непринужденно перешла ко дню сегодняшнему. Она напоминает, в каких условиях живут и работают сегодня в Германии гастарбайтеры из Восточной Европы. Напоминает участникам сегодняшних протестов, что и их скромный достаток, их возможность дважды в год отдыхать за границей были бы невозможны без этих гастарбайтеров. Сегодня и здесь — морально носить платье и есть продукты, произведенные людьми, вынужденными жить и работать в условиях, которые иначе чем "рабскими" не назовешь.

Дело в том, что в Германии прямо сейчас происходит скандал. Наружу выплыл долго не замечавшийся факт: трудовые мигранты из Восточной Европы живут и работают в ужасающих условиях. Общественность возмущена. Правительство пытается принять какие-то меры. Не всегда понятно, как эту проблему решать. Но вот до того, чтобы это дело оправдывать как "фактор нашего благополучия", не додумалась даже одиозная крайне правая "Альтернатива для Германии". Мальчишки! Куда современным немецким крайне правым, прошедшим суровую выездку денацификации, до либерала из России.

Оппоненты Игоря Яковенко с негодованием отвергают упреки в латентном расизме. Как такое можно было даже подумать? Мы все сторонники гуманизма и прогресса во всех отношениях. Смотрите, какие мы толерантные! Проблема расизма высосана из пальца злонамеренными леваками. Нет никакого расизма. Разве что "черный расизм наоборот".

Проблема классического, зоологического расизма XIX века действительно не столь остра, как о ней иногда говорят. В формально-правовой сфере его нет совсем. Он утек в мелкие щели бытовых отношений и стыдливо прикрывается толерантностью и политкорректностью. Но только тот архаический и примитивный расизм — лишь один из частных случаев гораздо более широкого и общего социального явления — безразличия к судьбе Другого. О чем и пишет Игорь Яковенко.

Как правило, это безразличие успешного, благополучного господина к судьбе неблагополучного Другого. По принципу "не твое дело, почему я богатый, — не мое дело, почему ты бедный". Рассказывая о непростой судьбе Джорджа Флойда, Ирина Бирна говорит нам: ну кто ему мешал вырваться из своей убогой, нищей, пропитанной криминалом среды? Вот ведь и стипендию ему давали. Но просто труд упорный ему был тошен. Сам виноват в своей непростой судьбе. Америка — страна равных возможностей. Чернокожий может стать даже президентом.

Сказочку о том, что люди делятся на богатых и бедных исключительно потому, что одни талантливы, трудолюбивы и целеустремленны, а другие бездарны, ленивы и безвольны, умные люди придумали для не очень умных людей еще в эпоху первоначального накопления капитала. Когда почувствовавшие вкус к бизнесу английские лорды сгоняли крестьян с земли. Сгоняли как раз под "кровавые законы" против бродяжничества, изданные великим реформатором Генрихом VIII. В те времена укромные, теперь почти былинные, когда… нагруженные "черным деревом" корабли мужественных первопроходцев освоения Африки — Себастьянов Перейр — бороздили просторы Атлантики, прочерчивая кровеносную систему будущего глобального рынка.

Этот исторический типаж очень нравится еще одному непримиримому борцу с "левацкой угрозой", писателю-фантасту Юлии Латыниной. Ей нравятся испанские конквистадоры, английские каперы Елизаветы I. Суровые, волевые, решительные люди, прирожденные лидеры, действовавшие как двигатель прогресса. Ей нравятся также буйные английские бароны эпохи феодальных смут. Однажды Латынина доверительно призналась своей радиоаудитории, что и братки 90-х ей тоже нравятся. Ведь они так похожи на буйных английских баронов. И ведь действительно похожи.

Эти свои чувства Латынина распространяет все же не на всех сильных и решительных мужчин. Она потратила немало талантливых и страстных слов для развенчания романтического ореола полевого командира донбасских мятежников Моторолы. И самый страстный ее аргумент состоял в том, что безвременно почивший полководец ЛДНР до своей военной карьеры был автомойщиком. Нет, вы понимаете? АВТОМОЙЩИКОМ!

Вот почему он не стал Илоном Маском? В современном обществе равных возможностей любой автомойщик имеет право и может стать Илоном Маском. Но тут есть одна проблема. Представьте себе, что каждый автомойщик начнет превращаться в Илона Маска. Кто же тогда будет работать автомойщиками? Ведь даже наше современное, высокопродвинутое, постиндустриальное, информационное и прочая и прочая общество продолжает нуждаться в автомойщиках.

Про эту проблему отлично знает "Великий смотрящий" над нами всеми — невидимая рука рынка. И она мудро заботится о том, чтобы большинство автомойщиков не могло попасть в Илоны Маски. Не могло вырваться из своего убогого, нищего, пропитанного криминалом мирка. Поэтому возможности, конечно, равные, но некоторые возможности равнее других.

Я думаю, что обо всем этом догадываются все те российские "прогрессисты", которые с начала 90-х сделали из "невидимой руки рынка" божество для поклонения. Ирина Бирна вот догадалась. И честно написала: для того, чтобы масса продвинутых и благополучных людей имела возможность отдыхать два раза в год за границей, кто-то должен жить в скотских условиях. Старорежимный социал-расизм говорил устами героя великого фильма когда-то гениального режиссера, ныне скатившегося к беспредельной бесовщине (бесогонству): "чумазый" не может уметь играть на пианино. Социал-расизм нового образца говорит "не может", а подразумевает "не должен уметь". Потому что он нужен нам именно как "чумазый".

Со времен своей лихой разбойничьей юности капитализм продвинулся далеко вперед. Сегодня доходы большинства жителей развитых стран примерно соответствуют их талантам и трудовым затратам. Но у развитого общества сохраняется внешняя и внутренняя периферия, обмен трудовыми затратами с которой остается весьма неэквивалентным. Да, сегодня обитатели "внутренней периферии" составляют меньшинство жителей развитых стран. Но только совсем без периферии капитализм существовать не может. Даже высокосоциализированный.

Проблема негритянских гетто Америки, из которых трудно вырваться, — это уже действительно не проблема расизма, даже и "институционального". Это проблема "внутренней периферии" развитого общества. И она не сводится к тому, что обитатели этой периферии развращены пособиями, привыкли жить на халяву и не хотят работать. Все эти гетто лишь отчасти живут на пособия. А их главная социальная функция — быть поставщиками низкоквалифицированного и низкооплачиваемого труда развитому обществу.

Да, цвет кожи не имеет здесь решающего значения. То же самое можно сказать и про "латиносов", и про вполне белое "дно". Обитатели всех этих гетто — Другие. Не в силу цвета кожи, а в силу своей принадлежности к среде "внутренней периферии". Эта среда имеет массу отталкивающих черт. Но пока развитое общество не решило проблему своей "внутренней периферии", оно должно ее обитателям. Должно по факту того, что оно пока не смогло с этой проблемой покончить.

Это обязан понимать любой нормальный либерал, способный сопереживать и сочувствовать Другому, но в отличие от братьев своих меньших — леваков — не верящий в пришествие коммунизма через 2-3 года. Отрицание существования этой проблемы, попытки отмахнуться от нее словами "сами виноваты" есть модифицированная, модернизированная и постмодернизированная форма социал-расизма.

Пока пришествие коммунизма откладывается, проблему социального неравенства надо профилактировать, в том числе и придерживая руку Великого смотрящего — невидимую руку рынка. Если этого не делать, она рано или поздно рванет, сколько ее ни прячь за фальшивые и лицемерные толерантность и политкорректность.

В своей статье "Неравный мрак" я высказал мнение, что вся эта ставшая притчей во языцех удушающая "принудительная политкорректность и толерантность" есть несостоятельная попытка компенсации неспособности общества своевременно решать проблемы, порождаемые социальным неравенством. И вот эта несостоятельность вышла наружу. Потому-то из-за истории Джорджа Флойда, который, весьма вероятно, был по большей части сам виноват в своей непростой судьбе, полыхнула вся Америка. И не только Америка. Перекинулось и на Европу, у которой проблемы все же не совсем такие, но в чем-то схожие. Все раздули злонамеренные леваки? Так не бывает. Вы еще про печеньки Госдепа вспомните.

Я не оправдываю леваков, оправдывающих погромы и вандализм. У них другая беда. Внятной программы практических мер по борьбе с социальным неравенством у них как не было уже несколько десятилетий, так и нет. Погромы схлынут. Так бывает всегда. Но если в ближайшее время программа социальной профилактики не будет найдена, весь пар социального взрыва опять уйдет в свист очередной кампании по усилению толерантности и политкорректности.

Ирина Бирна пишет, что рабство было отменено, как только оно перестало быть экономически эффективным и необходимым. Подобные рассуждения сильно смахивают на крайне вульгаризированный "марксизм наоборот". Отвечу ей как настоящий кондовый марксист. Ирина Бирна ошибается. Рецидив рабовладения в Новое время не был экономически необходим. Капитализм мог спокойно развиваться и без него. Как развивался во многих странах. С другой стороны, к моменту своей отмены рабство отнюдь не утратило своей экономической эффективности. Трагический XX век доказал, что массовое использование принудительного, подневольного труда может быть весьма эффективно и на значительно более высоком уровне развития технологий. Во всяком случае, для тех, кто такой труд организует. За счет использования подневольного труда они достаточно успешно достигали своих геополитических целей. До поры до времени, но достигали.

И рецидив рабовладения, и отмена рабства были результатом решений людей, обладавших свободой воли. Рабство было отменено потому, что во все времена — даже в Древнем Риме — были люди, считавшие это мерзостью перед Господом и оскорблением образа человеческого. И в какой-то момент их оказалось достаточно много.

Оппоненты Игоря Яковенко прямо-таки толкают его в объятия опаснейших марксистов. Я надеюсь, он не поддастся на провокации. Останется стоять на том, на чем стоит. Там, где стоит. Там, где он отстаивает честь российского либерализма.