Простота хуже воровства, или чья возьмет

Да просто люди были простые.
Знаете, как у Высоцкого: "Хотели кушать – и съели Кука…".
Ю.Латынина, "Код  доступа", 7 марта 2015 г.

 Глядя на заголовок будущего текста и на эпиграф к нему, ощущаю себя как известный герой анекдота советских времен. Ну, тот, который стоял и раздавал листовки, на которых ничего не было написано. А когда его спросили, почему на листках ничего нет, он ответил: "А зачем, если и так все понятно?!"

Вот и сейчас ситуация складывается так, что, с одной стороны, всем все понятно. А с другой стороны – приходится стоять и вроде как раздавать листовки. И при этом даже писать на них какой-никакой текст, потому что другого способа бороться с абсурдом пока не придумали.

Впрочем, абсурд – это, пожалуй, слишком мягкое слово для того, что я имею в виду. То, что сейчас преподносится общественности под видом "расследования обстоятельств убийства Бориса Немцова" - это более, чем абсурд. Это – откровенное оскорбление человеческого интеллекта и циничное продолжение той кошмарной инсценировки, первый акт которой произошел на Москворецком мосту незадолго до полуночи 27 февраля.

Да, многое из того, что сейчас преподносится как результаты расследования – довольно очевидные "заготовки", первые из которых были вброшены в первые же часы после убийства. Но таких заготовок было довольно много. Поле для возможных версий явно создавалось широкое. Совершенно ясно, что столь тщательно спланированное и исполненное убийство должно было получить не менее тщательно разработанную и эффектно оформленное объяснение.  И вдруг...

Седьмого марта мизансцена резко изменилась. Возникло ощущение, что все задействованные в постановке актеры вдруг забыли текст и начали из последних сил нести отсебятину исключительно из соображений "the show must go on". Лишь бы удержать внимание публики.

Вместо тщательно выверенной версии общественности преподнесли простой, как дверь, факт: по обвинению в убийстве Немцова арестовано несколько "лиц кавказской национальности", причем один из подозреваемых очень кстати подорвал себя гранатой при попытке задержания.

Далее начинаются совсем уж странные вещи: объявляется о том, что один из подозреваемых "отказался от адвоката и дал признательные показания", после чего выясняется, что адвокат у этого обвиняемого есть, и что никаких признательных показаний на самом деле не было. Чтобы туман был еще гуще, а плотность абсурда – еще выше, на сцену выходит ни много ни мало сам Рамзан Кадыров, обращающийся к Путину с униженным письмом, в котором он характеризует подорвавшегося накануне в процессе задержания Беслана Шаванова и обвиняемого Заура Дадаева как "храбрых воинов и патриотов России" (с).  Изо всех сил подчеркивается, что обвиняемые и подозреваемые действовали исключительно самостоятельно, на свой страх и риск, сами решились на убийство, сами все организовали, сами спланировали, сами убили, и никто их к этому не подталкивал и уж тем более – Боже упаси – не "заказывал" им Немцова.  Все дело исключительно в оскорбленных религиозных чувствах обвиняемых и подозреваемых, выраженных ими вот таким образом. Еще один шаг – и замаячит на горизонте сакраментальная формулировка о "чувстве личной неприязни" обвиняемых к жертве. Ни больше, ни меньше.

Нелепость этой версии настолько очевидна, а нестыковок с теми данными, которые существуют даже в открытом доступе – столько, что воспринимать это все иначе, как оскорбление нормальному человеческому рассудку просто невозможно. Разительный контраст между тщательно организованным и продуманным убийством и откровенно топорным его объяснением откровенно режет глаз. Поспешность, с которой эта версия формируется буквально у нас на глазах, тоже не может пройти незамеченной. Впрочем, к формированию версии и ее "упаковке" мы еще вернемся.

Сейчас – один вопрос. Почему так внезапно 7 марта были арестованы чеченцы, которым теперь с таким, невооруженным глазом видным, трудом "шьют" дело об убийстве Немцова? Можно ли считать случайностью то, что накануне, 6 марта, в информационном пространстве был задан такой вопрос: "Что случилось с С.Б.Ивановым?" Этот прозвучало в Твиттере А.Пионтковского, и – дважды - в блоге А.Илларионова. Ранее в более общей форме мысль о том, что убийство Немцова инспирировано "ближайшим окружением Путина" высказал и Г.Каспаров.

Реакция на "вопрос о подводной лодке" оказалась, что называется, вирусной. Помимо репостов и ретвитов, а также предсказуемых шуток по поводу "утонутия" мгновенно возникла и стала на глазах расти волна острого интереса к раскладу сил внутри самого Кремля, к возможности противостояния Путина и Иванова и прочих возможных дворцовых и спецслужбистских интриг.  Внимание публики оказалось практически полностью сконцентрировано на Кремле и его обитателях. Каждое движение за кремлевской стеной стало предметом обсуждения, каждое доносящееся оттуда слово тщательно интерпретировалось. И это – не считая острого интереса к процессу "общественного расследования" доступной информации об убийстве в блоге А.Илларионова.  Вот эту-то волну общественного интереса к "кремлевской" версии убийства и стало необходимо немедленно перебить, причем самым решительным образом.

Тут уж стало не до тонкостей версий и не до тщательной доводки и упаковки концепций. Публике необходимо было предъявить результаты расследования с тем, чтобы общественный интерес переключился хотя бы на обсуждение того, насколько правдоподобны выдвинутые против чеченцев обвинения. При этом очень характерно то, что первые сообщения о задержании подозреваемых в убийстве постоянно и упорно подчеркивали тот факт, что все они – уроженцы Северного Кавказа, чеченцы, упоминалась бывшая Чечено-Ингушская АССР... Словом,  всеми силами подготавливался новый виток слегка притухшей, было, ксенофобии вообще и ненависти к "лицам кавказской национальности" в частности. Ставка была сделана на эмоции большинства российского населения, которому, как, судя по всему рассчитывают авторы концепции, достаточно узнать, что Б.Немцова убили "чечены", после чего мотивы для такого убийства особо даже и формулировать не придется: пресловутые 86 (или сколько там) процентов должны проглотить эту версию как само собой разумеющуюся.

Впрочем, оставшиеся 15 процентов, т.е. потенциально сомневающиеся, тоже не остались без внимания. Их подвергли мощной артиллерийской, так сказать, обработке сразу несколько орудий главного калибра: процитированная в эпиграфе к этому тексту г-жа Латынина, ближайший соратник покойного Б.Немцова оппозиционный деятель И.Яшин и несколько высокорейтинговых российских блогеров, на которых я не буду давать ссылки из принципа, т.к. все желающие поинтересоваться могут их найти без всякого труда, а лишнюю рекламу им создавать я не собираюсь. Все эти источники по-разному и своими словами исполняют вариации на один и тот же мотив: "чеченский след" - это абсолютно правдоподобная версия, действия спецслужб доказывают их высокий профессионализм, не существует никаких доказательств о связях подозреваемых с какими-либо высокопоставленными заказчиками в Кремле или где-либо еще, действия следователей подтверждают заинтересованность властей в раскрытии преступления и полную непричастность Кремля к убийству Немцова.

Особенно выразительно звучат в этом контексте слова И.Яшина: "Мы надеемся, что (...) это не ошибка, а результат хорошей и качественной работы правоохранительных органов"(с).  Такая трогательная вера в ["доброго царя"] качественную работу спецслужб со стороны близкого друга убитого, конечно, дорогого стоит, чего уж там. Но до того, что преподнесла своей публике г-жа Латынина ему, конечно, далеко. Вот уж кто в концентрированном виде выдал нам идею простого, как дверь, убийства, совершенного практически дикими (как уже было отмечено) людьми!

Несколько сбоев г-жа Латынина поначалу все-таки допустила. Видимо, "вводную" она получила чуть ли не перед самым началом программы, о чем и сообщила своим слушателям: "Мне дали оперативную информацию..."(с) – случай, надо сказать, в ее практике беспрецедентный. Далее – видимо, все еще в некотором смятении чувств - г-жа Латынина назвала Москворецкий мост почему-то Большим Васильевским, упомянула водителя снегоуборщика... Но потом все-таки собралась, вчиталась в лежавшие перед ней листочки с текстом, и дальше все пошло как по маслу.

Выяснилось, в частности, что убили Немцова именно на мосту потому, что: "Да просто люди были простые... Как у Высоцкого" "Хотели кушать – и съели Кука". То есть, мы видим обновленный вариант "обезьяны с гранатой", который был  опробован еще после трагической гибели "Боинга" прошлым летом. Тогда г-жа Латынина тоже очень активно отмывала Кремль от всякого участия в этой операции, красочно описывая "простых людей", сепаратистов Лугандонии, которые, дескать, легко могут сбить что-нибудь такое летающее просто потому, что нажимают не на те кнопки в сложной для них системе БУКа. Теперь вот нам явлен образ других, столь же "простых" людей, которые не только способны игнорировать висящие на каждом столбе камеры видеонаблюдения ФСО, не только плюют на то, что в непосредственной близости от Кремля на каждом шагу можно наткнуться на полицейский патруль, но, в принципе, даже не способны отличить ярко освещенный мост от темного замоскворецкого переулка, в котором, как все уже много раз отметили, с точки зрения киллера убийство гораздо более "удобно".

Забыт оказался упомянутый в начале (видимо, сгоряча) снегоуборщик, забыты все те вопросы, которые – по ее собственному признанию – возникли у г-жи Латыниной после убийства. Главное, что она стремилась донести в процессе эфира – это мысль о том, что для Кремля убийство стало полной неожиданностью: "Остолбенел Кремль. Даже если принято решение предупреждать Майданы, то никто не выдавал лицензии на насилие"(с), ну и, как следствие – "Право на насилие в России должен оставаться за Кремлем", в чем я в данном случае Кремль поддерживаю"(с). Тут, собственно, и комментировать нечего.

Осталось отметить только еще одну важную цель, которой г-жа Латынина уделила особое внимание. Это было обращение к тем, кого она назвала "конспирологами". В качестве одного из таких конспирологов был назван Г.Каспаров, но, несомненно, так сказать, "в уме" Юлия Леонидовна держала еще несколько фамилий. Так вот к этим "конспирологам" она обратилась отдельно с несколько бессвязным призывом: " А если надо что-то говорить, а говорить страшно, и вот эти люди начинают строить конспирологические теории и обвинять "кровавый режим", что совершенно безопасно, оказывается и рассказывать, что это бедные ребята совершенно не виноваты – ну, еще раз повторяю: тогда молчите"(с).
Насчет призыва "молчать" ничего дополнительно объяснять не надо. И откуда Юлия Леонидовна получила рекомендацию этот призыв "озвучить" - тоже можно не объяснять. Что уж там, все и так понятно.  Но вот насчет того, что "критиковать кровавый режим совершенно безопасно" - это все-таки нуждается в дополнительных размышлениях. Или г-жа Латынина считает, что мертвое тело критика "кровавого режима" Бориса Немцова на Москворецком мосту само по себе является достаточным доказательством этой ее мысли?