Я свободен?

Вот и закончилась моя без малого 23-летняя производственная деятельность в качестве генерального директора первого в Советском Союзе кооператива по производству профессиональной одежды. Создавая предприятие в далеком 1988 году, мы были уверены только в положительных результатах деятельности и почти не ошиблись в прогнозах. Мы добились высоких результатов, и через семь лет работы малое предприятие "Формика" получило премию "Лидер российской экономики", а лучшие работники удостоились правительственных наград. Это была оценка нашего труда и тех гигантских налогов, которые мы добросовестно заплатили. Так получилось, что

во время смены эпох предприятие, платящее абсолютно все налоги, могло развиваться, показывая пример другим.

1995 год стал переломным. В это время был принят федеральный закон номер 88 о государственной поддержке малого бизнеса, по которому на малых предприятиях могло работать до 100 человек (московское законодательство позволяло МП иметь численность до 200). Это были первые удары федерального центра по малому производственному бизнесу. Параллельно власти активно проводили залоговые аукционы, искусственно выращивая "капитанов" бизнеса, передавая им за бюджетные деньги реальную экономику. В результате малое и среднее предпринимательство оказалось словно вывернуто наизнанку.

Этот период жизни страны характеризовался и активным созданием различных бизнес-пирамид, убивающих вокруг все естественное, живое. В моду решительно стало входить профессиональное жульничество. Жульничество как средство быстрого обогащения. Попытка противостоять этому через инициативу создания объединения предпринимателей за цивилизованный труд тогда провалилась. Но в 1997 году, после скандального конкурса по экипировке московских дворников, когда его фактически выиграли посредники, разместившие заказы за границей и на "зоне",

нам удалось объединить ряд московских производителей. Это была первая независимая от государства ассоциация нашей подотрасли.

В это время я впервые почувствовал, что мое предприятие начинает проигрывать в конкурентной борьбе. Пышным цветом на рынке расцвели "откаты". Однажды я получил по факсу письмо, где откат назывался самой цивилизованной и передовой формой продвижения продукции на рынок! Что можно было противопоставить этому театру абсурда? Как можно было сохранить цивилизованные формы работы на рынке?

В таких условиях мне казалось единственно правильным лично заняться консолидацией участников рынка для создания "прозрачной поляны". Инициатива была поддержана руководством московской Торгово-промышленной палаты. В мае 1999 года у нас появилась массовая отраслевая гильдия. Не все участники рынка вошли в нее. На мой вопрос о вступлении один руководитель предприятия ответил с характерным акцентом: "Слушай, дорогой! Думаешь, я не знаю, как тендеры выигрывать? Для этого ни в какие гильдии вступать не надо!" В это время величина откатов доходила до 10 процентов (при средней величине в 2–3 процента). Лидером по откатам в этот период и дальнейшие годы была компания, гендиректор которой сегодня заседает в Госдуме от "Единой России".

Тем не менее за несколько лет нам удалось совместными усилиями сформировать очень интересную площадку для совместной работы. В 2000 году мы создали новую отраслевую выставку "Телогрейка", в последствии ставшей международной. Это была уникальная площадка отраслевых проектов, жемчужиной которой стал одноименный конкурс, который возглавил мэтр российской моды Слава Зайцев. Шесть лет выставка дышала полной грудью, пока один деятель не разрушил ее, пытаясь подкупить чиновника из министерства. Эта история спровоцировала конфликт на рынке среди участников, в результате которого пострадала выставка.

Желание вести цивилизованный бизнес требовало максимального поиска нестандартных решений, позволяющих развиваться, несмотря на многие неблагоприятные факторы. Одним из таких решений стало партнерство с ведущими мировыми компаниями, работающими в России.

Менталитет менеджеров этих компаний и их корпоративная этика не позволяли брать взятки за размещение заказов, что решало проблемы с откатами.

Отмечу, что на протяжении многих лет я был противником участия нашей компании в государственных тендерах из-за непрозрачной и коррупционной системы. Скандальная история с "Мабитекс" косвенно задела и нас. В то время мы одевали различные подразделения управления делами, и вдруг заказы перестали к нам поступать. Попытка выяснить причины отказа от сотрудничества с Кремлем и Белым домом показала наличие "конкурента" из Швейцарии. Видимо, очень важен был для российских чиновников объем поставок, с которого они получали мзду, что они включили туда и спецодежду. Мое возмущение не знало границ. На имя Павла Бородина, руководителя управления делами президента, было отправлено патриотическое письмо. Поставки частично были восстановлены, но я нажил себе серьезных врагов, которые несколько лет пытались через мэрию наказать меня за наглость.

Дефолт и его последствия заставили активно заняться общественно-политической деятельностью. В отличие от большинства российских производителей, наша подотрасль в кризис оказалась в большой яме.

Дело в том, что доля иностранной спецодежды на тот момент (1998–1999 годы) на российском рынке составляла столь малый процент, что эффект импортозамещения оказался ничтожным.

Сложное положение предприятия и понимание причин, кроющихся в бездарном, а порой преступном отношении государства к экономике и производителям в частности заставило выходить на дальние рубежи защиты предприятия.

Став одним из создателей Круглого стола Бизнеса России, я был приглашен в комиссию Российского союза промышленников и предпринимателей по малому бизнесу, комитет по предпринимательству Торгово-промышленной палаты России. Главным моим желанием было разобраться, что на макроуровне мешает работе на микроуровне, и попытаться это изменить.

С приходом Владимира Путина на вершину российской власти многие предприниматели связывали свои надежды с положительными изменениями в отношениях государства и предпринимательства. До середины 2003 года эти надежды оправдывались. Шла реальная борьба с административными барьерами, происходили кадровые изменения в общественных структурах. Я в числе пяти-семи активных предпринимателей был приглашен в администрацию президента для создания общероссийской организации малого бизнеса "ОПОРА России". Пришлось достаточно много трудиться над идеологией, документами организации, много спорить. Одним словом, это было очень интересно и не менее трудно.

Противоречия в организации появились после того, как нам "спустили" сверху Сергея Борисова, а он наполнил своими кадрами ОПОРу и объяснил нам, непутевым, как надо работать. ОПОРа строилась администрацией с большой помпой: сняли "крутой" офис, предполагались большие затраты. Борисов предложил с членов президиума собирать по 2 тысячи долларов в месяц, а на проекты выделять дополнительные деньги. В обсуждении злободневных предпринимательских проблем все чаще стало ощущаться влияние кремлевской администрации: так мы делать не будем, нам не советуют (не разрешают).

Возникали абсолютно адекватные настроения: кто заказывает музыку, тот пусть и платит! Но чиновники финансовые вопросы решать не хотели, хотя насаждали в организации свои правила. Их задача была консолидировать и подчинить своему влиянию большие массы независимых предпринимателей. Им это удалось.

Одним из результатов появления ОПОРы стало фактическое исчезновение массовых протестных действий предпринимателей почти на 10 лет!

Разрыв с ОПОРой был предопределен. Почувствовав силу бюрократической организации, в ОПОРу стали вступать амбициозные руководители бизнес-структур, еще недавно усиленно "заколачивавшие бабло", но понявшие, что без "крыши" можно потерять заработанное непосильным трудом.

Тем временем производственное предприятие "Формика" работало с серьезными перебоями. Осень – зима 2004–2005 годов заставила сильно поволноваться. Традиционно к зимнему сезону мы отшивали на склад большое количество изделий. Сезон заканчивался, а продаж у нас не было. В попытке разобраться пришлось потратить много времени. Оказывается, весь рынок заполонили дешевые китайские изделия, доставленные в Россию контрабандным путем без уплаты налогов. Этот устойчивый контрабандный канал через приграничный город Находка был организован представителями ФСБ и курировался на уровне заместителя директора этого ведомства.

В результате этих противоправных действий из легкой промышленности стало уходить до ста тысяч человек в год. 

Группе энтузиастов удалось организовать массовые акции против преступной деятельности силовиков. На какое-то время "Формика" стала координационным центром общественного протеста. Через год активного противодействия ситуация с контрабандой изменилась в лучшую сторону. Президенту Путину пришлось принимать крутые кадровые решения. Остановилось резкое падение объемов в отрасли.

В это время, в 2006 году, коллеги-предприниматели попросили помочь им защититься от государства, ужесточающего правила работы на потребительском рынке. Так на волне протестных действий против ФЗ-102 появилось всероссийское движение "За честный рынок". В то время активно развивалась общественно-политическая деятельность во Всероссийском гражданском конгрессе, ставшим прародителем "Другой России".

Деятельность оппозиции серьезно напугала власти страны, и они начали зачистку демократической площадки, адресно разбираясь с каждым "несогласным".

Так, летом 2007 года на мое предприятие был совершен "наезд" с целью проверки недоплаты налогов. Нас целый месяц пытались уличить в недобросовестности. К счастью, тогда все обошлось. Примерно через полгода "наезд" повторился уже по вопросу использования нелицензионного программного обеспечения. Подозреваю, что одной из причин "наезда" могла послужить статья, опубликованная в СМИ под названием "День оборотня", в которой я, сложив дни рождения МВД, ФСБ и прокуратуры, вычислил конкретное число "зверя". И был отблагодарен!

На 19-летие фирмы, 9 декабря 2007 года, структурой ОБЭП у нас было вывезено девятнадцать компьютеров (включая три сервера). Работа фирмы была парализована на десять дней в конце года. Результат — большие убытки. Можно считать это лишь совпадением. Но добило предприятие другое.

Глобальный экономический кризис, к которому государственные и олигархические структуры неплохо подготовились, накачав себя льготными кредитными ресурсами, нанес сокрушительный удар по независимому производственному малому и среднему бизнесу. В условиях падения объемов и, как следствие, сокращения заказов в несколько раз стала расти задолженность перед бюджетом, сотрудниками, поставщиками. В большинстве стран мира государство брало на себя либо обязательства перед массово увольняемыми сотрудниками предприятий, либо поддержку самих предприятий. У нас совести правительства хватило только на список из трехсот крупных предприятий. При этом от кредитования реального сектора закрылись все банки, а структуры поддержки малого бизнеса перешли на строгий режим самосохранения.

В этих непростых условиях вскрылась одна преступная халатность, из-за которой погибло очень много предприятий в стране. Оказывается,

наличие в Налоговом кодексе статьи 64 по предоставлению налоговой отсрочки не означает возможности ее предоставления.

Якобы Минэкономики не наполнило эту статью механизмами реализации. Налоговики под любыми поводами отказывали пострадавшим предпринимателям в помощи, и поэтому кризис уничтожил сотни компаний. Отсутствие столь необходимого предпринимателям инструмента оказалось на руку налоговикам — кое-кто просто вынужден был от них откупаться, давая огромные взятки.

Мягко говоря, крайнее равнодушие федеральных чиновников, заставивших несколько месяцев впустую собирать и носить в налоговые структуры всякие важные бумажки в условиях заблокированного счета компании, то есть фактически остановленного предприятия, нанесло сокрушительный удар нашему некогда успешному бизнесу. Наверное, история закончилась бы банкротством, если бы не доброе имя, заработанное почти за 23 года. Нас очень поддержали наши партнеры, поставщики, покупатели, за что я им бесконечно благодарен. Поняв глубину ситуации, мы не стали обманывать наших партнеров и начали активный поиск покупателя — инвестора, с которым через несколько месяцев состоялась сделка. Мы донесли наше дело до нового собственника, сохранили профессиональный коллектив, большие наработки, доброе имя компании. Уверен, с "Формикой" все будет хорошо.

Буду ли я когда-нибудь заниматься бизнесом? Не знаю. К сожалению, в России это дело неблагодарное. Государство делает все возможное, чтобы частная инициатива не развивалась. А что говорить про цивилизованный бизнес? Видимо, он в России пока никому не нужен.