Выйти из ступора

КПРФ обычно причисляют к партиям так называемой системной оппозиции. Само это понятие достаточно расплывчато, и в него подчас вкладывается очень разное содержание. От партий, специально созданных режимом для имитации оппозиции, обмана доверчивой публики и направления ее недовольства в безопасное для режима русло, до вообще всех, кто действует "в рамках системы", играет по ее правилам. Под первое, узкое значение этого понятия КПРФ явно не подходит. Она не могла быть создана нынешним режимом хотя бы потому, что существовала до него. Относительно же второго, широкого значения сразу возникает вопрос: можно ли назвать "системным" любого, кто пользуется благами государственной регистрации, участвует в выборных кампаниях, получает согласования на митинги — одним словом, действует в рамках существующего законодательства? Ведь законы антидемократические, и, подчиняясь им, ты их "легитимизируешь", то есть укрепляешь систему.

Далекие политические предки нынешних коммунистов, социал-демократы — большевики, весьма искусно и эффективно пользовались легальными возможностями думской монархии, хотя никакого пиетета к ее законам не питали, а ту же Думу называли не иначе как ублюдочной. И никто сегодня не называет их системной оппозицией царскому режиму. Поэтому сразу внесем уточнения.

Системной оппозицией в широком смысле мы будем называть тех, кто подчиняется не просто действующим законам, а неким установленным режимом негласным, неформальным правилам.

Кто соглашается не предпринимать шагов, которые режим считает для себя опасными, соглашается "не делать им больно". Не просто "играет по правилам", но подыгрывает режиму, играет с ним в поддавки. В расчете на то, что его допустят к выборам, а голоса будут красть "по-божески", оставляя столько, сколько нужно для образования маленькой, ни на что не влияющей парламентской фракции.

Злые языки говорят, что за свое "хорошее поведение" системные партии — как бы это помягче — имеют дополнительные источники финансирования. Помимо официальных. Причем одни считают, что их представители получают прямые указания непосредственно в кабинете Суркова, другие — что имеет место "молчаливый" договор с дьяволом. Все ведь и без слов понимают, чего от них хотят.

Я, что называется, свечку не держал, да и не очень нуждаюсь в этой гипотезе. Те, кто представляет себе нашу политическую жизнь исключительно в виде театра продажных марионеток, упускают из виду, что системные игроки, как правило, имеют собственные вполне идейные мотивы вести себя именно так. Одни, хотя и видят в сложившейся системе отдельные недостатки, но в целом ее поддерживают, разделяют ее ценности. Другие, хотя и исповедуют иные ценности, надеются достичь большего "в рамках возможного". Строго говоря, системной оппозиции, как в странах устоявшейся демократии (то есть вполне реальной, самостоятельной, независимой оппозиции, разделяющей в то же время фундаментальные основы сложившейся общественной системы), у нас вообще нет.

Наша авторитарная система в принципе отторгает любую немарионеточную оппозицию, как чужеродное тело. Поэтому правильнее говорить о системной полуоппозиции и полусистемной оппозиции.

Какое место в этом раскладе занимает КПРФ? Ее критики утверждают, что лидеры этой партии ни о какой серьезной борьбе за власть давно не помышляют, да она им и не нужна. Они нашли вполне комфортную нишу, в которой достаточно лишь иногда выступать с дежурными проклятиями в адрес "антинародного режима", чтобы удерживать свой традиционный, ностальгирующий по советской эпохе электорат. То есть все опять сводится к личному конформизму Зюганова и его команды.

На мой взгляд, все много сложнее. Дело в том, что партия, считающая себя наследницей "людей семнадцатого года", смертельно боится любой новой революции. Боится в силу своей патерналистско-государственнической, державной идеологии (близкой, заметим, к идеологии режима). И ее "социализм" далек от раннего революционного социализма, как от Луны. Такой социализм Маркс и Энгельс называли феодальным или консервативным. Сегодняшняя КПРФ — это глубоко консервативная, очень, по сути, правая партия. И ее основной мотив — не допустить ослабления государственных институтов, какими бы они ни были.

С другой стороны,

правящую клептократию КПРФ искренне ненавидит, но как отстранить ее от власти, не ослабляя при этом государственные институты, не знает.

Понятно, что сделать это в рамках нынешних выборных процедур невозможно — клептократия об этом позаботилась за последние десять лет. Но революция — это "оранжевая чума", это крах державы, которая станет добычей своих геополитических конкурентов. Неспособность решить задачу отделения правящей клептократии от государственных институтов и повергает КПРФ в политический ступор.

Во всяком случае, можно говорить о мучительной борьбе мотивов в мятущихся душах зюгановцев. И под влиянием внешних факторов "соотношение сил" этих мотивов может меняться. Всплеск протестной активности, безусловно, является одним из таких факторов. И на этот фактор прямо указал в своем заявлении от 8 февраля Геннадий Зюганов. Отметив, что в калининградском митинге "принял участие самый широкий спектр общественных сил, включая коммунистов и их политических оппонентов", он сделал вывод, что "снизу, стихийно, выкристаллизовывается Патриотический фронт за спасение и возрождение России". Лидер КПРФ заявил, что "в этой связи

КПРФ подтверждает готовность на равноправной основе сотрудничать с ответственными оппозиционными силами, заинтересованными в процветании страны и возвращении России на путь развития, социальной справедливости и благосостояния всего народа".

Как справедливо отмечал в "Ежедневном журнале" Евгений Ихлов, возникновение оппозиционной коалиции антибуржуазных и буржуазно-демократических сил смертельно опасно для авторитарного режима. Режим это понимает, поэтому саботаж любых попыток создания такой коалиции входит в пакет важнейших неписаных правил системного поведения. Означает ли заявление Зюганова, что, почувствовав шанс на изменение статус-кво, КПРФ готова пойти на риск и нарушить этот негласный запрет? Или лидеры КПРФ намерены лишь имитировать усилия по созданию широкой коалиции, а на самом деле все в очередной раз заболтать и утопить? Чтобы понять это, надо внести еще несколько уточнений.

КПРФ действительно и раньше выступала за некий патриотический (или "народно-патриотический") союз ответственных и заинтересованных в благосостоянии народа сил, но неизменно исключала из такого возможного союза либералов. Не относила их ни к ответственным, ни к заинтересованным в благосостоянии народа. Между тем упомянутые в заявлении калининградские "политические оппоненты коммунистов" — это именно либералы, причем разные — и внесистемные, и не очень. И о серьезности намерений КПРФ можно будет судить по тому, насколько она окажется готова к взаимодействию с этими силами.

Я не буду в этой статье подробно разбирать вопрос о готовности самих либералов к сотрудничеству с КПРФ. Ограничусь утверждением, что

люди, готовые на такое сотрудничество, среди либералов есть, а позиция многих также может сильно меняться в зависимости от внешних факторов.

В том числе и от поведения коммунистов. И если лидеры КПРФ действительно заинтересованы, чтобы число таких либералов возросло, они прекрасно знают, какие слова для этого нужно сказать.

Никто не будет добиваться от коммунистов отказа от приоритетного для них требования социальной справедливости и благосостояния всего народа. Никто не будет посягать на их кровное. Но у либералов есть свои приоритеты, требующие, чтобы достаточно невнятные пока упоминания о "консервирующей отсталость вертикали власти и полицейщине" были как минимум конкретизированы. С этого места хотелось бы услышать поподробнее. Хотелось бы услышать, как товарищи коммунисты предлагают демонтировать мертвящую вертикаль и покончить с полицейщиной. Чтобы завоевать сердца либералов, коммунисты должны хотя бы четко проговорить, какие законы — о выборах, партиях, СМИ, митингах, экстремизме? — должны быть пересмотрены для достижения "народовластия", как должны быть перераспределены полномочия между исполнительной и законодательной властью и т. д.

Повторю еще раз: если у них действительно есть намерения. Намерения демонтировать вертикаль, бороться с полицейщиной и создавать для этого широкую коалицию, а не ставить очередную дымовую завесу собственному конформизму. И лучше бы им с этим не затягивать. Потому что, как верно отмечает товарищ Зюганов, если открывшийся исторический шанс на изменение положения будет упущен, "он может не повториться еще длительный срок".