Короткая медведевская оттепель

Все партийные проекты последнего времени, предпринятые или вынашиваемые оппозицией, возникли в контексте ожидания "обещанной" президентом Дмитрием Медведевым либерализации. Предвестником "медведевской оттепели" стала его знаменитая его фраза "Свобода лучше несвободы", которая всколыхнула либеральную общественность. Но все эти разговоры о возможной политической модернизации если и имели какой-то еще смысл, то только до прошедшего 22 января заседания Госсовета, посвященного развитию политической системы России. На мой взгляд,

оно подвело черту под двухлетними бесплодными мечтаниями и стало поминками по несостоявшейся оттепели.

Главным героем этого заседания стал не президент России Дмитрий Медведев, а премьер Владимир Путин. Это было неожиданно, потому что раньше Владимир Владимирович старательно избегал посещать мероприятия, где ему формально приходилось играть роль второго лица. Например, он никогда не присутствовал на встречах Медведева с членами правительства. Если Путину и приходилось где-то быть вместе с ним, то он демонстративно делал постное, скучающее лицо, подчеркивая никчемность мероприятия.

На этот раз Путин был деятелен и очень активен. Главная его мысль, прозвучавшая на Госсовете, следующая: "Мы не допустим украинизации политической системы". Чем Путину так не нравится украинская политическая система? Украина отличается от России тем, что она является парламентско-президентской республикой, а не суперпрезидентской. Там есть состязательность политических партий, в данный момент там идут президентские выборы и у двух кандидатов приблизительно равные шансы стать президентом Украины. Идет острая борьба, так что исход выборов заранее не предопределен. Поэтому слова Путина по поводу "украинизации" надо понимать как нежелание идти когда-либо на выборы с непредсказуемым результатом. Это его вторая за короткий период открытая заявка на пожизненное правление: "Не дождетесь!"

В том же духе высказались и другие участники Госсовета. Доклад губернатора Калининградской области Георгия Бооса был предельно жестким. Отбиваясь от обвинений в массовых фальсификациях на выборах, он сам обрушился на критиков, назвав их провокаторами, которые под видом демократизации дестабилизируют ситуацию в стране. В роли оппозиции выступили лидер коммунистов Геннадий Зюганов и председатель ЛДПР Владимир Жириновский.

В ответ на жалобы на нарушения в ходе выборов этих "непримиримых оппозиционеров" послали на три буквы, то есть в суд.

Дескать, исков мало, так о чем можно вести речь. Полагаю, что после прошедшего Госсовета в таком же ключе будет происходить и вся медведевская кампания по "модернизации политической системы".

Ясно, что эта дымовая завеса не будет иметь ничего общего с настоящей политической либерализацией. Меры по совершенствованию политической системы сведутся к тому, что партии, участвовавшие в региональных выборах и набравшие на них от пяти до семи процентов, получат по одному приставному стульчику.

В принципе во времена и хрущевской оттепели, и горбачевской перестройки, когда движение к относительной либерализации начиналось сверху, элита каждый раз решала свои собственные задачи. В первом случае номенклатуре больше не хотелось жить, как при Сталине, ожидая каждый день ареста; а во втором ситуация разрешилась коллективным выблевыванием номенклатурой прогнившей ветоши коммунистических идеалов и давно замысленным ею организованным побегом из царства необходимости спартанских цековских распределителей в царство свободы миллиардных личных состояний.

Сегодня понимание исчерпанности, бесперспективности, тупиковости, обреченности, тупости, трагикомичной пошлости путинской экономической и политической системы распространяется как лесной пожар в правящей элите,

и "реформаторы" из медведевского окружения говорят об этом открыто, во всяком случае, говорили до заседания Госсовета 22 января.

Так в чем же дело? Почему же они снова не решаются на, казалось бы, назревшую классическую операцию, к которой несколько раз удачно прибегали их коммунистические предшественники? Когда их режим приближался к опасному краю, те регулярно объявляли своим подданным, что "оказался наш Отец не отцом, а сукою", списывали все на оссученного отца и обретали дыхание еще на один цикл с новым "национальным лидером". Так поступили и Хрущев во времена оттепели, и Горбачев во времена перестройки.

Секрет в том, что волю элиты парализует сегодня двойной липкий страх. В отличие от Сталина и Брежнева, Путин еще жив. Но еще больше они боятся остаться без Путина наедине со своим, извините за несколько высокопарное выражение, народом.

Медведевский проект модернизации — это не проект свободных выборов в России.

Это проект сохранения во власти и собственности под новыми лозунгами все той же непотопляемой касты клептократов, которая за последние двадцать лет успела предать все провозглашавшиеся ею идеалы и продемонстрировать свою бездарность, ничтожество и некомпетентность во всем, кроме одного, — невиданного личного обогащения.

Реформаторы и охранители в кремлевской элите находятся в одной лодке. И им всем есть что терять при изменении политической системы. Поведение элит в критических для них ситуациях всегда определяется их интересами и коллективной политической волей.

Элита не способна выдержать конкуренцию в открытом состязательном процессе, когда идет публичное обсуждение ее действий.

Так что без того же Путина, если бы они все-таки решились его убрать, они и сами очень быстро потеряли бы власть. Несмотря на какие-то личные амбиции и бизнес-конфликты, все те, кто принадлежит к политической верхушке, зависимы друг от друга, и они не будут делать уступки обществу, так как потеря власти для них обернется и потерей собственности и свободы.

На самом деле ситуация гораздо более застойная, чем в брежневские времена. На эволюцию сверху надеяться бесполезно. Двадцать второго января Медведев и его окружение окончательно капитулировали перед Путиным и собственным двойным страхом.

Путин никогда не разрешит Медведеву создать под себя модернизационную партию, тем самым противопоставив себя "отцу нации". Его уже раньше предупредили: "Терпение Владимира Владимировича не безгранично..." Проект закрыт.

Призрачна, на мой взгляд, и судьба партийных проектов, как левых, так и "Солидарности". Жирный крест поставлен на развитии политической системы,

остались только приставные стульчики, на которые нужные люди уже заранее посажены. Активисты "Солидарности" и инициаторы Левого фронта — это политики, которые принципиально не хотят сидеть на приставных стульчиках. Мне кажется, что и тем, и другим будет организационно очень сложно выполнить все условия, выдвигаемые законодательством для регистрации партий, учитывая, что массовой поддержки у оппозиции пока нет.

Власть не будет заигрывать с внесистемной оппозицией. Она привыкла, что заигрывают с ней. Например, в "Единую Россию" вступила известный социолог Ольга Крыштановская. Лезет из кожи вон, холуйски предлагая себя власти в каждом блоге, услужливый Владимир Соловьев. Немало талантливых публицистов всех мастей толкается в приемной Суркова.

Повторяю,

заниматься партийными проектами после 22 января бессмысленно. Госсовет по совершенствованию политической системы поставил точку в этой дискуссии.

Среди всех современных политических организаций у меня лично наибольшую симпатию вызывает движение "Антифа", которое, в отличие от нас всех, болтающих, спасает сегодня честь России. Они погибают, защищая страну от фашистов, выращиваемых и опекаемых властью. Президент страны обязан был возглавить манифестацию, посвященную годовщине гибели антифашистов Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. Вместо этого власть жестоко разогнала марш, а омерзительный подонок, окормляющий своими "консультациями" администрацию президента, осмелился в своем выступлении на "Эхе Москвы" поставить мучеников "Антифа" на одну доску с фашистской сволочью.

У верхушки, которую тошнит от самой себя и собственного тупикового для страны режима, нет уже никакого проекта будущего. Она достигла всего. Жизнь удалась, и теперь верхушка может только терять. Да, конечно, многим хотелось бы избавиться от эксцессов нацлидера и его тонтон-макутов, столь разрушительных для самого объекта их власти и источника их благосостояния — нашей с вами страны.

Но воля кремлевских гламурных "либералов" парализована не столько страхом перед все еще грозно рыкающим "отцом", сколько пугающей перспективой остаться без этого самого "отца" один на один с чуждым и угрюмо безмолвствующим социумом.

Робко-активная стадия медведевской виртуальной оттепели-перестройки продолжалась всего несколько месяцев (октябрь-январь). От статейки "Россия, вперед!" до заседания Госсовета 22 января, на котором Путин торжественно принял добровольную капитуляцию кремлевских либералов и Медведева, заставив последнего повторить вслед за ним, как присягу на вечную верность, ритуальную мантру: "Мы никому не позволим под флагом демократизации дестабилизировать нашу политическую систему. Клянемся, клянемся, клянемся!"