Окно возможностей

В ходе обсуждения организационных вопросов, которое ведется в оппозиционном либеральном сообществе, чаще всего противопоставляются две формы — широкое движение и узкая партия. Партия в этом смысле понимается как сильно заформализованное организационно и очень строгое идеологически объединение. Между тем все намного проще. Партия, причем соответствующая критериям федерального закона "О политических партиях", — это единственный способ принять участие в парламентских выборах в России; во многих регионах (Московская область, Санкт-Петербург, Тульская, Калужская области и т. п.) — единственный способ принять участие в выборах в региональные органы власти, а кое-где, например в большинстве муниципалитетов Подмосковья, — единственный способ принять участие даже в муниципальных выборах.

Мы можем критиковать этот порядок в своей программе, но пока он таков.

И, кстати говоря, сам по себе перевод выборов на полностью пропорциональную систему не является критерием их недемократичности. На полностью пропорциональную систему выборов перешла Украина, к примеру. Тут, разумеется, важен другой вопрос: возможность свободно зарегистрировать свой список. На Украине она есть. В России от некогда существовавших трех десятков партий сейчас осталось всего 7, и среди них нет ни одной оппозиционной. Причем после драконовского ужесточения законодательства в 2004 году не была зарегистрирована ни одна новая партия, если не считать таковой "Правое дело", слепленное из огрызков Союза правых сил, "Гражданской силы" и Демократической партии России.

Политическая партия может быть сколь угодно демократичной. Мы, например, можем написать ее устав на базе оргпринципов "Солидарности", сохранив принцип коллективного руководства, и переписать программу "Солидарности" в качестве программы этой партии. Тут нет никаких формальных проблем. Проблема в другом — в перспективах этих усилий, ведь для создания партии нам нужно резко увеличить численность, до 45 тысяч человек, но даже имея эту численность, мы можем столкнуться с противозаконным отказом в регистрации.

Однако между чем и чем нам выбирать?

Между созданием партии и революцией?

Я был бы готов обсуждать сценарий революции. Но — взглянем правде в глаза — он сейчас абсолютно нереалистичен.

Можно сказать, что наивысший расцвет протестного движения пришелся на 2007-2008 годы, когда казался реальным успех оппозиции на президентских выборах (выдвижение единого кандидата от оппозиции или, хотя бы, нескольких кандидатов), а также прорыв в парламент СПС, использовавшего оппозиционную риторику последние месяцы.

После того как СПС набрал менее одного процента, "голосование за "Другую Россию" (порча бюллетеня) показало такой результат, что о нем больше никто не вспоминает. На президентских выборах 2008 года власти не зарегистрировали ни одного кандидата от оппозиции, количество протестующих в столицах сократилось на порядок и не восстановилось до сих пор. В провинции значительная часть протестного актива оказалась поглощена так называемыми системными партиями из-за наличия у них права выдвигать кандидатов по спискам на региональном и муниципальном уровне (иногда это единственная возможность участвовать в выборах вообще).

Очевидны несколько неприятных фактов. Количество участников уличных протестов абсолютно недостаточно для реализации сценария революции, и не будет достаточно в ближайшее время. Даже если путем значительных усилий мы вернемся на уровень марта-апреля 2007 года, то есть выведем на улицу 5-6 тысяч протестующих, это не даст никаких шансов сценарию "оранжевой революции" или чего-то подобного. Режим довольно стабилен, какого-то лавинообразного развития ситуации (резкое ухудшение уровня жизни, раскол элиты и т. п.) не наблюдается.

Имитационная демократия с псевдоконкуренцией "системных партий" и "системных кандидатов в президенты" обманывает значительную часть российской и зарубежной общественности.

При этом единственный способ доказательства имитационности этой системы — это попытка участия в выборах. К примеру, отказ в регистрации всем независимым кандидатам на выборах в Мосгордуму стал ярким доказательством нелегитимности этого органа. Но отказ не предопределен, а зависит от тысячи и одного фактора внутри российской верхушки, начиная с настроения Владимира Путина. Борис Немцов, к примеру, был зарегистрирован в качестве кандидата на выборах в Сочи — власти решили дать оппозиции показательный бой.

Из российского ("Национальная ассамблея" и т. п.) и белорусского опыта 1999 года следует, что абсолютно бесперспективны попытки конструирования какой-либо "альтернативной реальности" с "параллельным парламентом", "перпендикулярным президентом" и т. п. Во-первых, нет никаких оснований утверждать, что эти "альтернативные органы власти" обладают отличной от нуля легитимностью. Тут стоит вспомнить, к примеру, что летом 2007 года в "праймериз" "Другой России" приняло участие не более двух тысяч человек по всей стране. Но тогда стояла задача выявить лидера демократического сообщества, который должен был выдвинуться в президенты на легальных выборах, а не объявить кого-то президентом. Во-вторых, для того чтобы "альтернативные органы власти" стали не шутейными, а настоящими, нужна сила — если не вооруженные полки, то хотя бы сотни тысяч мирных манифестантов. А у нас этой силы нет.

Значит, надо признать, что

от лобовой атаки на власть необходимо отказаться и приступить к ее планомерной осаде —

давлению через СМИ, российское и мировое общественное мнение, попыткам реализовать свои законные права в рамках российской Конституции, в том числе пытаясь участвовать в выборах всех уровней. Изменится ситуация — к примеру, появятся полки — значит, надо менять стратегию. Но не наоборот.

Сегодняшнее законодательство позволяет участвовать в выборах, имея зарегистрированную партию на момент их объявления (то есть летом 2011 года). Кстати, многие по-прежнему неверно считают, что она должна быть зарегистрирована за год. Но, сумев зарегистрировать партию даже позже, движение получит колоссальный ресурс в виде права участвовать в выборах по партспискам на региональном и муниципальном уровнях, что, при отсутствии антирейтинга, сделает нашу структуру очень привлекательной для региональных нобилей среднего уровня.

История с попыткой регистрации партии более долгосрочная, чем с попыткой участия в президентской кампании. Затратив ресурсы один раз и создав инфраструктуру, получив отказ, потом можно подавать на регистрацию снова и снова в любой момент, когда нам покажется, что режим может уступить (условно в 2011, 2012, 2013 году), минимально довкладывая эти ресурсы и переписывая документы.

Для того чтобы мы имели основания подать на регистрацию, нам надо за полгода провести собрания более чем на 230 человек (половина от минимального количества членов партии в регионах 450) в более чем половине регионов России, а затем допринять народ в партию так, чтобы ее численность составила 45 тысяч человек. На сегодня в каждом из отделений "Солидарности" в Москве, Московской области и Петербурге состоит не меньше 450 человек. Еще в ряде регионов (например в Краснодаре, Воронеже, Иркутске) количество участников приближается к этой цифре. Это означает, что нам надо усилить агитацию по привлечению сторонников. Технически, как показал опыт касьяновского РНДС, набрать численность и провести полноценные собрания вполне реально. Совместив (например, зимой 2010-2011) съезд партии с неизбежным съездом движения, расходы собственно на съезд уменьшатся.

Для сохранения демократической традиции можно неформально условиться, что в руководящие органы партии войдут те же люди, что состоят в демократически избранных органах движения, за исключением тех лиц, кто не хочет вступать в партию. Оргкомитет по созданию партии просто не признает другие варианты.

Плюсы партийного строительства по сравнению с участием в президентских выборах (другая возможная опция на цикл 2011-2012 годов) следующие. Оно по предварительным подсчетам в два-три раза дешевле, чем попытка участия в предвыборной президентской кампании.

Оно имеет больше перспектив — регистрации партии можно требовать не раз в шесть лет, а постоянно. Таким образом, у нас будет больше шансов вломиться в "окно возможностей".

В случае успеха этот сценарий также имеет не разовый, а долгосрочный позитивный эффект (участие в региональных и муниципальных выборах по партспискам). Сохраняется коалиционная структура управления, нет проблемы выбора лидера.

Есть, конечно, и определенные минусы. Партстроительство обладает меньшим пиар-эффектом для общества, СМИ и на международном уровне.

Конечно, если в силу ограниченных ресурсов большая часть участников движения предпочтет вариант выдвижения кандидата в президенты попытке регистрации партии, это тоже нормально, тем более что такую попытку можно будет предпринять и после 2012 года. Но

движение, не участвующее ни в каких выборах, обречено на деградацию и маргинализацию, превращение в "говорильню".

Конечно, оппозиция, более чем вероятно, не будет допущена к выборам 2011-2012 годов, и в конечном счете нам придется прибегнуть к различным негативистским действий (по аналогии с выборами в МГД 2009 года). Думается, что в связи с малым влиянием таких призывов на реальные результаты выборов и наличием у оппозиции массы тактических мнений, правильно, как и в 2009 году, определить как приемлемый весь спектр протеста: бойкот, порчу бюллетеней, голосование против "Единой России" без конкретного призыва, за кого голосовать и т. п.

В любом случае призыв к негативистским действиям должен прозвучать ПОСЛЕ того, как недопуск оппозиции к выборам станет фактом, и ТОЛЬКО в отношении этих конкретных выборов. В публичном поле мы должны всегда находиться в "длящемся" времени.