Одной счастливой зоной

Может быть, настало время жить вовсе без проволоки — одной всеобщей счастливой зоной?
Георгий Владимов. "Верный Руслан"

Опубликованное письмо А. Навального из колонии, в простонародье именуемое "малявой", сразу же воспринято функционерами ФБК в качестве программы, прорыва мысли и, естественно, подлежит всяческому восхвалению.

Главная идея этого послания абсолютно тривиальна. Свалившаяся на голову свобода, да еще обернувшаяся потоками нефтедолларов, была бездарно промотана и добровольно отдана чекистам и бандитам. Что означает, чаще всего, одно и то же. Все остальное, на мой взгляд, — это эклектика обид, фарисейства, рашизма, отчасти расизма и просто вранья.

Чтобы не быть совсем голословным, обращусь к первоисточнику.

Как трактовать обвинение в том, что "мы в 1994-м пошли не в Европу, а в Среднюю Азию. Обменяли наше европейское будущее...". Конечно, А. Навальный не употребил слово "чучмек" или "грызун", но негативная коннотация от этого никуда не делась. И это при том, что государства Средней Азии ничуть и ничем не уступают по временной глубине своей государственности и культуре России.

В Кыргызстане, в отличие от России, постоянно меняются президенты. В Казахстане народ за последние годы несколько раз выходил на протесты и по показателям уровня жизни обогнал Россию.

А сколько правды содержит утверждение о том, что правительство имело абсолютную полноту власти?

А вопрос А. Навального "Только при чём тут КГБ?" как понимать?

Я не сомневаюсь, что его письмо будет разобрано до каждого слова, и в силу этого не хочу этим заниматься. Даже не обращаю внимания на явный диссонанс заявлений о пыточных условиях в ШИЗО, нарушениях адвокатской тайны и факта появления этого письма и его активности в Твиттере. Ни мой небольшой тюремный опыт, ни десятилетний опыт М. Ходорковского не позволяет понять, как такое возможно.

Но за несколько дней до публикации послания А. Навального с похожим посланием выступил М. Ходорковский.

И обратить внимание на эти два материала имеет смысл.

Оба материала, несмотря на некоторые, пусть и существенные, отличия, очень схожи. По своей сути в них предпринята попытка рассуждать о ПУТИ (Дао) России из фашизма к демократии.

Поскольку речь идеи о пути, то критически важно определить точку отсчета.

Точкой отсчета является не принятие Конституции и не залоговые аукционы. Точкой отсчета является 1991 г. Рационализация коммунистической империи. И, соответственно, столь же иррациональная Россия, которая представляла собой безумный Русский Мир.

Следовательно, речь должна была идти о преобразовании этого иррационального посткоммунистического образования в рациональное демократическое правовое государство.

Но на практике разговор получился не о ПУТИ, как нравственном преобразовании больных российского человека и общества, а о ДОРОГЕ.

А поскольку ДОРОГА в русских мозгах всегда ассоциируется с бесконечностью, а в жизни с ухабами, неустроенностью и отсутствием указателей, то именно эта дорога привела из фашизма с общенародной собственностью в фашизм с частной собственностью. И никуда больше.

Это для понимания в целом. Без имманентности и трансцендентности.

Но поскольку очень важным элементом обоих посланий является ШАНС, как утраченный, так и будущий, хочу остановиться на этом поподробнее.

Оба послания определили шанс как утраченный вследствие ошибок и преступлений, совершенных в основном после 1993 г. На мой взгляд, в этом кроется принципиальное заблуждение. Дело в том, что тот самый ШАНС на построение демократии в России после 1993 г. уже был практически утрачен, а после начала Первой Чеченской войны утрачен окончательно и бесповоротно.

Принято говорить о том, что окно возможностей для трансформации России было очень коротким. В любом случае оно было открыто в течение двух лет. Результаты известного референдума "ДА-ДА-НЕТ-ДА" подтверждают то, что тогда еще кредит доверия реформам не был исчерпан. А в тот период, когда проводились залоговые аукционы или ФСБ взрывала дома, его уже вовсе не было. Как бы ни хотелось обвинить в этом либералов.

Итак, окно возможностей было открыто в течение более чем двух лет. Этот срок был прямо пропорционален тяжести коммунистического наследства (пустых полок) и обратно пропорционален эффективности проводимых рыночных реформ. Судьба в этом плане сыграла с реформаторами злую шутку. Спрос на реформы угасал по мере заполнения полок в магазинах. И шанс соответственно таял, ввиду того, что им не удалось в этот период доказать связь свободы и тенденции к благополучию.

Первый и главный удар по ШАНСУ нанесли непроведенные политические реформы: декоммунизация, роспуск КГБ и открытие его архивов, люстрация. Ни одна восточноевропейская страна и страны Балтии, на которые ссылается А. Навальный, не смогли бы добиться успехов без этого. Но для этого необходимо было после путча распустить Съезд народных депутатов, советы и провести новые выборы.

Естественно, что Съезд и Верховный Совет, избранные в 1990 г. в т.ч. от КПСС, в августе 1991 г. уже никого не представляли. Соответственно, основная энергия правительства реформ ушла не на развитие, а на борьбу с прошлым, которое осталось законодательной властью. Отказавшись от попытки обеспечить политическую поддержку реформ в ходе выборов, реформаторы обрекли себя не на полноценные и быстрые реформы, формирование рынков и эффективных собственников, а на борьбу за собственность между советской номенклатурой и "новыми русскими" в условиях инфляции. О каких прямых инвестициях, о каком качестве управления могла идти речь в условиях политической нестабильности и правовой неопределенности?

Когда Б. Ельцин в Казани и в Уфе произнес свою знаменитую фразу "берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить", возможно, он не представлял себе, что именно в ней была сформирована суть рационализации России. Правовая, демократическая и, следовательно, рациональная Россия могла быть построена только посредством учреждения ее субъектами и наделения полномочиями. Но никак не наоборот. Однако после прихода реформаторов к власти они по сути отказались от этого.

А дальше возникла парадоксальная ситуация. Глава Чечни Д. Дудаев попытался реализовать как право чеченского народа, так и обещание Б. Ельцина. Что из этого получилось, всем известно.

Но менее известно другое. Генерала Д. Дудаева не удалось купить никакими активами в Грозном. А его коллег М. Шаймиева и М. Рахимова удалось. Именно они, побоявшись остаться один на один со своими народами, продали их интересы за "Татнефть", "Башнефть" и т.д.

Но если бы была проведена декоммунизация, то у них такой возможности не было бы. А не будучи люстрированными, они спокойно заложили коррупционные мины под свои государства.

Так, вопреки логике как А. Навального, так отчасти и М. Ходорковского, коррупция помогла сохранить ту Россию, которую они намерены отстаивать.

Надо ли говорить о том, что после Первой Чеченской войны Шанс на построение нормального государства был утрачен окончательно. Дефолт просто формально поставил крест на любой либеральной перспективе России.

Дальше остался выбор только между плохим и очень плохим. Просто неясно было, как разделить это между Ю. Лужковым, Е. Примаковым и В. Путиным. Но сама жизнь расставила все на свои места.

Перечисленные два фактора 12.12.1993 г. закрыли окно возможностей, а дефолт 1998 г. закрыл уже и форточку.

Но были еще и другие факторы. Пусть менее значимые, но бесспорно существенные.

После провозглашения независимости, живя, по сути, на гуманитарной помощи и кредитах МВФ, Россия постоянно участвовала в военных конфликтах — Грузия, Молдова, Таджикистан, бывшая Югославия. Как это могло сочетаться с перспективой построения нормальной страны? Чьи и какие права она задала в Приднестровье? Нет такого права у граждан Молдовы не соблюдать ее законы. Если Россия хотела помочь русским в Приднестровье, то единственное, что она могла им предложить, — это переезд в Россию. Между прочим, возможно, не всем известно, что послевоенная Германия именно так и поступила. Там даже был введен налог солидарности для помощи и обустройства переселенцев.

Для того, чтобы пройти ПУТЬ и реализовать ШАНС, необходимо было сконцентрироваться на СВОИХ проблемах и исключить себя из ненужных и неподъемных военных авантюр. Вопрос не в том, как "даже... устраивать идиотские бездарные войны", а отказ от них в принципе, и не рассказывать никому о том, что "все земли когда-то кем-то завоеваны" и о своей готовности воевать за Кавказ.

Обращает на себя внимание еще несколько обстоятельств.

Хотя Россия соответствует всем трем классификациям фашизма, оба автора предпочитают не касаться этой темы. И совершенно напрасно.

Во-первых, когда возникнет следующий шанс, то придется начинать уже не с декоммунизации, а именно с ДЕРАШИФИКАЦИИ, а не с выборов, на которые и направлены оба манифеста.

Во-вторых, при возникновении следующего шанса должно быть понятно, что несистемное проведение реформ таит в себе системные риски.

В-третьих, несистемное понимание событий недавней истории, упрощенное толкование сложных процессов в виде преувеличенных шансов и утраты их в результате злокозненных действий отдельных людей отвлекают от серьезного анализа и порождают несбыточные надежды.

В-четвертых, демократические реформы в России возможны не путем построения одной счастливой зоны, а посредством РОСПУСКА и РАЦИОНАЛИЗАЦИИ страны.

В-пятых, очередной шанс на реформы связан только с Победой Украины.

К сожалению, в письме А. Навального Украины вообще не существует, а у уважаемого М. Ходорковского она осталась в тени 10 поворотов ухабистой российской дороги.

Но поскольку подобные тексты появляются, то их сложно трактовать иначе как обострение классовой борьбы.

И главное, чтобы в этой борьбе победил здравый смысл.