N-й сон Веры Павловны

"Руду копать!"
Единственно возможный ответ на вечный русский вопрос[1]

События в Москве всколыхнули всех. Особо возликовали публицисты — еще бы не возликовать: появился повод писать. И не то чтобы повода раньше не было, но не было революционного. А тут уж как хотите, господа, — цела тысяча людей на улице! Или две с половиной!! И все кричат: "Допусти!" — и голыми головами по дубинкам! Такого мужества набрались, что к самому оплоту "власти роковой" подошли и пальчиками согнутыми в оплот постучали. Тут режим ненавистный на самом краешке и повис, на дубинках этих, за перечным газом спрятался, со страху на дно Балтийского моря занырнул. Одним словом, Россия в очередной раз в миллиметре от революции была. Ну, вот столечко не хватило!

Давайте попробуем разобраться. Ну, то есть, замерить этот самый российский исторический "миллиметр", оценить расстояние, отделяющее Россию от смены "ненавистного режима клептократов" или "мафии, засевшей в Кремле", — кому как нравится.

Начнем с простых положений. Человек, имеющий цель, несвободен. Для достижения цели существуют пути и средства. Следовательно, в тот миг, когда человек ставит перед собою цель, он ограничивает свою свободу самым естественным образом до выбора путей и средств достижения. Сообщество людей, связанных одной целью, несвободно, причем каждый отдельный член такого сообщества несвободен в большей степени, чем собрат, не связанный с сообществом, не разделяющий общей цели. Государство — высшая степень сообщества людей, связанных одной целью, следовательно, каждый гражданин свободен в своих действиях до тех пор, пока они не вступают в конфликт с целями государства. Из этой незамысловатой формулы путем подстановки местных условий и специфики легко вывести уровень свободы граждан того или иного государства. Проделаем это для России.

Цели каждого человека, при всей их разноцветной множественности, в конечном итоге сводятся к одной — выживанию. Так биологически предопределено и не может быть изменено ни религией, ни моралью, ни разными прочими красивыми словами, придуманными человеком в течение последних двух десятков тысяч лет для оправдания собственных мерзостей и предостережения других от совершения пакостей против него. Именно стремление к выживанию привело к созданию семьи, племени, государства средневекового и, наконец, национального — высшей из известных нам ступеней объединения людей, в котором мы с вами и живем.

Россия в этом ряду никакое не исключение. Россия, нравится нам или нет, суть государство национальное, т.е. ядро его составляет некое сообщество людей, связанных одной целью. Цель эта очевидна: сохранение имперской сути Московии XIV века. Иного способа выживания нация российская не видит, более того — вообразить не может; любое предложение альтернативы вызывает ее защитные реакции, уровень насилия которых неограничен сверху. Руководство России — во все времена и при всех названиях — следовало той же исторически предопределенной цели, т.е. всегда выражало — и выражает сегодня! — чаяния и надежды российской нации[2].

Теперь подставим сформулированные граничные условия в исходную формулу и получим искомый уровень свободы российского оппозиционера, горизонт его протестных чаяний. Совершенно очевидно, что свобода его заканчивается там, где начинается сомнение в сакральности границ тюрьмы. И свобода эта ограничена не сверху, а изнутри самого оппозиционера — он сам накладывает это ограничение на свои действия. Но это же ограничение верно и для тех, кто его, сердечного, швырял в автозаки, волоком волок по асфальту, бил, целясь в мягкие незащищенные места, дубинками. По обе стороны российской баррикады стояли люди, отягченные одной целью — сохранением империи. Так из-за чего весь сыр-бор и битье посуды? А так, со скуки. Речь, — как обычно в России — за пару пустяков, за то, какими цветами и в какой последовательности украсить рабские цепи, кому место на верхних нарах у окна, а кому — у параши.

Цель не только оправдывает средства, она их, единственная, определяет. Следовательно, средства достижения не зависят от личности, стоящей на вершине пирамиды. Сегодня там стоит майорчик КГБ, бывший завхоз Пятого управления этой богоспасаемой организации гуманитарного уклона. А мог бы стоять кто угодно. И на его место придет кто угодно. Поэтому оппозиция к личности в условиях России так же наивна, как оппозиция зеркалу.

Возвращаясь к протестам "Допусти!", следует заметить: гипотетическое присутствие "независимых" членов в московской горуправе (если бы их бы допустили бы и если бы они бы выиграли бы) никакого профита "демократии" не принесет, а "Попадание любого из не допущенных до выборов в Мосгордуму <...> создало бы массу неприятностей для столичного ОПГ, обосновавшегося в мэрии", "власть надо сначала сменить, а потом судить" (И. Яковенко) — не что иное, как расходившаяся не по карману фантазия. Потому что воровство в России — ровесник империи — следствие абсолютизма и сакральности власти. Сакральность власти — от необходимости сохранения империи. Вот и весь секрет. И никакой демократ Россию от воров не спасет. Тот же Навальный воровать будет не меньше нынешнего. Скорее, даже больше — инфляция, цены на услуги "вагнеровцев" растут, западные полезные идиоты денег стоят... Будет, будет, никуда не денется! Потому что "Крым не бутерброд". А раз Крым — не бутерброд, то и Чечня — не шашлык, и Ингушетия — не хачапури, и Татарстан — не плов и т.д. по списку.

Другими словами, лжет "оппозиционер" московский, как ненавидимый им президент... ну, или министр иностранных дел... И, как только мы поймали "демократа" российского за язык, нам сразу же становится понятно презрение царя Александра к писателю: чего, как не презрения, заслуживает человек, лгущий самому себе? Ведь все эти чернышевские, засуличи, плехановы и прочая "думающая" публика разделяла главную цель России, но врала себе и другим, будто владеет иным способом удержания народов в тюрьме, кроме как террором. Ложь — единственный способ существования российской "демократической" мысли. Иначе нельзя. Иначе придется признать, что на "вековечный русский вопрос" есть и иные, не презрительные, варианты ответа. Один из них дал народ Украины зимой 2014-го. Еще один — в статье "В диапазоне от уныния до злорадства" уважаемого Игоря Яковенко: "...избыток территории да наличие ядерного оружия давят на мозги посредством останкинской иглы. Вот от этих трех компонентов России надо будет избавиться" (курсив мой, И.Б.). Вот и начинайте делать, дорогие оппозиционеры. По пунктам:

А. Какие такие территории "лишние"? По каким параметрам определять? Как мерить и где границы проводить?

В. Территорий, даже лишних, без населения не бывает. Как будете с народами этих территорий общаться? На основе каких морально-политически-исторических критериев?

С...

Впрочем, будет с вас "А" и "В" — вы и этого делать не станете. Потому что уверены: есть возможности удержать стены тюрьмы демократическими методами. Впрочем, об этом мы уже говорили.

Спокойной ночи!

[1] Согласно известному историческому анекдоту, рецензия Александра II на роман Н. Чернышевского "Что делать?"

[2] Много спорят о том, сложилась или нет "политическая нация" России и если сложилась, то как ее назвать. На первый вопрос я уже ответила. Вопрос о названии крайне важен, ибо сказано: "Если понятия не верны, не верны и слова; не верны слова, не может быть доведена до конца работа <...> Мудрый не терпит непорядка в словах" (Конфуций, XII, 3). Нация российская претендует на название "русских", не имея на то никаких исторических прав, кроме сифилитически отягченной фантазии Петра I. Национальные цели русских сконцентрированы совершенно в иных исторических границах, и Москва всегда находилась за этими границами. Выживание в границах распухшей империи — цель московитов, или москалей — пестрого сборища коллаборационистов, начавшего формироваться еще во времена монголов.