О бедном витии замолвите слово...

Несчастная судьба российской демократии поневоле заставляет нас обращаться к событиям не очень уж давней истории – без этого понять, почему в который уж раз Россия сорвалась в авторитаризм, будет, пожалуй, сложновато. Да и молодежь, играющая нынче не последнюю роль в демократическом движении, может извлечь из недавнего прошлого полезный урок.

Полагаю, именно этим руководствовался А.Н. Илларионов, когда, обращаясь к событиям 1989 года, вспомнил нашумевшее в то время интервью Игоря Клямкина и Андраника Миграняна, данное "Литературной газете", в котором они предельно откровенно расписали преимущества авторитарной модернизации и попытались застолбить свою роль провозвестников новой идеологии. Потом были тоже достаточно нашумевшая публикация в журнале "Век ХХ и мир", впервые явившая свету истинные мечтания и Глеба Павловского и ленинградских экономистов из группы А. Чубайса, и явление на свет божий Сергея Кургиняна, да много еще чего...

Но чего у Клямкина и Миграняна не отобрать – они стали Иоаннами Предтечами нового поветрия, ставшего в нулевые мэйнстримом респектабельной политологии...

Учитывая, что Игорь Клямкин, в отличие от своего соавтора, самоотверженно все годы старавшегося вымазаться в продуктах жизнедеятельности авторитаризма до предела, предпочел все-таки роль бесстрастного аналитика, я бы, может быть, и не стал встревать в разыгравшуюся и в соцсетях, и на Каспаров.Ru интеллектуальную дискуссию. Тем более, что в защиту Клямкина самоотверженно выступил Евгений Ихлов, с которым у меня обычно нет разногласий. Однако, некоторые соображения заставляют меня внести в начавшийся спор свой скромный вклад.

Я целиком согласен с Егением Ихловым, когда он напоминает нам внутриполитическую ситуацию, сложившуюся в 1989 году. И совершенно справедливо указывает на то, что в сложившейся в то время обстановке, разговоры об авторитарной модернизации работали на то, чтобы обосновать возможность для М.С. Горбачева вырваться из-под гнета ортодоксально-коммунистической идеологии и начать реформы в социал-демократическом ключе. Еще бы мне этого не помнить, в 1989 году я уже был достаточно взрослым, чтобы начать попытки включиться в активную политическую жизнь. И будь мне сегодня девятнадцать, мне бы этого вполне хватило.

Но позади полный цикл реформ, очевидно неудавшихся, и голова моя уже порядком седа. Короче, я стреляный воробей, которого на этой мякине не проведешь.

Именно поэтому я задаюсь одним, очень простым вопросом: А почему никто в те годы не задумывался над тем, а кто, собственно говоря, будет надеждой и опорой М.С. Горбачева, буде он решился бы перестать болтать языком и начал проводить решительные реформы в социал-демократическом духе? Этакий просвещенный авторитарий должен ведь иметь и силовую поддержку.

Так кто же эта надежда и опора просвещенного авторитарного реформатора? Кто мог сыграть роль "прогрессивной опричнины"? Широкие народные массы? Даже в цивилизованной демократической Прибалтике, помимо народных фронтов быстро обзавелись структурами, наподобие Департамента охраны края. А собственно в России в 1989 году всякого рода народные фронты существовали еще только в зародыше, а некоторые из них (наподобие печально знаменитого Российского народного фронта) напрямую контролировались КГБ. Да и сам реформатор от такой поддержки всякий раз отшатывался в ужасе. Армия? Исключено. Просто потому, что любая прогрессивная реформа должна была начаться с обуздания беспримерных аппетитов военно-промышленного комплекса. В армии прогрессивный генсек никогда не пользовался популярностью.

Итак, что же остается? А остается госбезопасность. А роли госбезопасности в политических процессах перестроечного и постперестроечного времени посвящено уже довольно много серьезных исследований.

Собственно, у меня остается всего один вопрос: понимали ли И. Клямкин и А. Мигранян, кто сделает естественные и жизненно для себя необходимые выводы из их интервью?

Я не стану отвечать на этот вопрос. Пусть на него ответят сами читатели.

Но, повторюсь, они стали первопроходцами на пути, вымощенном благими намерениями (и репутациями многих талантливых людей, начиная с них самих и Е.Т. Гайдара с А.Б. Чубайсом). Известно, куда ведет такой путь.

Я только напомню этапы большого пути российской госбезопасности в роли защитника перестройки и гласности, либеральных реформ и т.п.

Сперва разжигание межнациональных конфликтов, обернувшееся кровью Ферганы и Сумгаита, Карабаха и Баку, Тбилиси и Вильнюса.

Потом ГКЧП, когда, как сгнившая ткань, отвалился от тяжело больного российского организма прогрессивный генсек вместе с недореформированной партией.

Потом октябрь 1993 года и "коржаковщина", ставшая прологом к наступлению путинского авторитаризма.

Не просто так, мне кажется, И. Клямкин предпочел скромную роль политолога, да и А. Мигранян о "хорошем Гитлере" предпочел прокликушествовать из-за границы. А жить так хочется, ребята, правда ведь?

Честно говоря, до недавнего времени мне казалось, что жизнь заставила уважаемого И. Клямкина пересмотреть основы своего мировоззрения. Однако его полемика с А. Яновым по вопросу того, была ли в истории России возможность пойти по иному, не державно-авторитарному пути, равно как и ответ А.Илларионову на Каспаров.Ru доказали мне, что это не так.

Пачкать руки и репутацию, поддерживая нынешний режим г-н Клямкин не хочет, честь ему и хвала за это. Но и в укоренённость в той или иной форме демократической идеи в России он не верит. И тут уже ничего не поделаешь. В пожилом возрасте меняться сложно.

Между тем, для того чтобы в России восторжествовала демократия, нужна очень простая вещь. Как поется в известной песне:

Это очень просто, просто, просто –

Надо только верить!

Да, надо верить в демократию. Не в просвещенный деспотизм, не в авторитарную модернизацию, а в свободу и народовластие. И только веря в демократию, можно сломать хребет диктатуре. Так победим!