Озираясь по сторонам

Просматриваю ленту событий за последние дни, и меня берет оторопь — отовсюду льется злоба, ненависть, презрение, агрессия — всех ко всем. Меня не покидает ощущение, что я попала то ли в злое артхаусное кино, то ли в "Левиафан" Гоббса. Злоба льется давно, и это не ново, но это стало вдруг нормальным, обыденным, привычным.

Саша Сотник пишет открытое письмо сатирику Задорнову. Письмо хорошее, по делу... но поздно. Написал бы пораньше, пока Задорнов был здоров, позвал бы его тогда покаяться. А сейчас-то что уж? Человек при смерти, в муках — так наподдать ему напоследок в назидание другим? Кому теперь уже нужно покаяние Задорнова, кроме, может быть, него самого? Кто мы такие, чтобы этих покаяний просить или даже требовать? И как-то не успокаивает объяснение, что вот, мол, другие деятели пусть увидят и покаятся. Другим деятелям и пиши открытое письмо — хочешь, скопом, а хочешь — каждому лично. Их вон сколько живет, здравствует и вполне себе обогащается — выбирай любого. А выбрал почему-то умирающего, слабого... Интернет лениво обсуждает открытое письмо Сотника, ответ Шахназарова Сотнику, комментарии комментариев. Все так обыденно...

Мать военного Авдеева посылает сына на войну, чтобы оплатить кредит. А может не посылает, а может не на войну (хочется продолжить — а может не мать, но это уже будет слишком). Невозможно верить ничему — ни интервью, ни видеообращению, ни скриншотам, выставленным на всеобщее обозрение. В скриншотах — ненависть и злоба, в комментариях к интервью и видеообращению — ненависть и злоба. Никому никого не жаль, всем так и надо, все виноваты сами... Завтра про нее забудут, будет новая новость, новая звезда, новая злоба. Все так привычно...

Свора ополоумевших женщин врывается в краснодарский штаб Навального и громит все, что попадается под руку. Что они кричат? Кого они громят? Чего они хотят? Злоба и агрессия, которые нашли наконец-то выход и объект. Ну вот порвали они бумаги, побили оргтехнику, покричали, правильный плакат на дверь налепили покрепче — полегчало? Жизнь наладилась? В интернете их показали, освистали, осмеяли — что изменилось? Жизнь стала лучше? И каждый видел таких женщин и, может быть, даже с ними знаком и переходит на другую сторону, чтоб не поздороваться ненароком. Все это так нормально...

Есть много теорий, которые описывают, как можно лихо манипулировать сознанием людей, общественным мнением. И харизматичный лидер, при случае становящийся жертвой, описан. И чувство безысходности, заставляющее людей бежать и громить от отчаяния, от бессилия — описано. И эмоциональные перегрузки ("распятые мальчики" и "изнасилованные девочки"), заставляющие людей терять разум от страха, от возмущения — описаны. И построение искусственной реальности путем бесконечного повторения одного и того же, пока не создастся впечатление, что так оно и есть, раз говорят повсюду и везде — все это описано.

Можно много говорить о том, кто подвержен, а кто нет. Можно говорить о том, почему люди верят, не хотят думать, не хотят сомневаться. Почему не мешают веревки на руках, ногах, голове, за которые дергает кто-то неизвестный, циничный?

Хочется спросить, не знаю, правда, у кого, кто-то еще верит в людей? Почему милосердие бывает всем миром, когда уже край наступает и спасти никого нельзя? А до этого что — не люди? Своя рубашка к телу ближе, но если каждый вцепляется мертвой хваткой в свое — можно вообще без ничего остаться или совсем исчезнуть, мало ли кто мою рубашку посчитает своей? Люди, впервые приезжающие в Германию, всегда удивляются — у вас тут все для людей. А для кого еще-то? Больше здесь никто не живет, только люди. Если могут одни люди, значит, могут и другие. Выходит, просто не хотят. Ненавидеть легче, чем любить. Громить веселее, чем созидать.

Саша Сотник в последнем опросе спросил москвичей, кто мог бы претендовать на пост президента после Путина — есть подходящая кандидатура? Один респондент ответил, что если бы телевизор был живой, то вот был бы лучший кандидат. А и в самом деле, какая разница, кто это будет, если ненавидят все и всех? Если сострадание бывает только виртуальным, а в реальной жизни всегда найдется свора, которая порвет, задушит, затопчет. В интернете ли, в оффлайне ли — никто никому не друг и не брат. Мы все в "Левиафане" Гоббса, где каждый другому волк, где каждый готов загрызть. Только Гоббс еще написал, что до тех пор, пока все будут воевать друг с другом, не может быть ни культуры, ни науки, ни политики — ничего не может быть, только яростная война всех против всех. Война — прибыльное дело для тех, кто дергает за веревки и ухмыляясь смотрит вниз на это месиво. Никто не мешает остановиться, перевести дух, отрезать все веревки, оглянуться по сторонам и увидеть, что вокруг — такие же люди.