Круг снова замыкается

Если до реформ 2010 года для киргизской политической системы была характерна борьба парламента и президента, покоящаяся еще и на клановых противоречиях, то нынче конфликт разгорается между парламентом и премьер-министром как ключевой фигурой новой парламентской системы.

Для Киргизии это имеет одно глобальное последствие — премьер вместо того, чтобы работать на благо государства, должен балансировать между тем, что нужно для страны, и тем, чего хотят депутаты.

Ситуация типична для парламентских республик, с одним лишь отличием: киргизская политическая система "подсела" на передел ресурсов. Революция и смена власти стали отличным способом реванша одних кланов над другими.

Начиная с 1950 года власть в Киргизии чередовалась, переходя от представителей северных кланов к южным, и наоборот, однако до развала СССР смена власти контролировалась. Последние 20 лет система закольцована следующим образом: новый глава государства — раздача долгов кланам, которые помогали этому главе прийти к власти, — создание личного клана и перетягивание всех стратегических ресурсов в руки этого клана — революция — новый президент — новый передел ресурсов. Парламентская система, по сути своей, изменила лишь ключевую должность, но замкнутый круг не разорвала.

Начиная со снятия Акаева, партии в Киргизии стали инструментом в борьбе кланов "развитого и богатого Севера" и "бедного и криминального Юга". Надо понимать, что клан — это экономическая ячейка, у нее есть глава, он же — главный добытчик, который должен обеспечить своей группе процветание и рост, и

эти добытчики сидят в парламенте и госаппарате.

Киргизская экономика после перехода к парламентаризму все еще "отказывается" расти, что усугубляет борьбу вокруг немногочисленных ресурсов. Стоит вспомнить, что именно невыполнение экономических обещаний вызывало массовые протесты против Бакиева в 2006-м, равно как и его критику перед революцией 2010-го. Тот же упрек был постоянно направлен на правительство переходного периода, однако его статус "временного" позволял ждать нового правительства для решения экономических проблем.

Вообще, само существование переходного периода растянуло традиционный передел собственности — он даже еще не закончился: "Нынешний виток противостояния между правительством и парламентом начался после того, как премьер отказался утвердить в должности главы "Кыргызнефтегаза" протеже Текебаева. Сразу после этого "Ата-Мекен" выступила с инициативой об отставке правительства".

В целом противостояние "Ата-Мекен" и премьер-министра Омурбека Бабанова строятся на борьбе между таласским кланом (Бабанов) и группой ичкилик (Ата-Мекен). Исторически сложилось так, что таласский клан был наиболее влиятельным среди всех киргизских кланов после потери влияния племенем Бугу, племя ичкилик же приобрело ресурсы и набралось смелости в правление Бакиева, который и принадлежал к этой группе. Мало того, традиционное противостояние Север — Юг не подходит к описанию этой борьбы между таласцами и ичкиликом. Конфликт Севера и Юга описывал противостояние киргизских племен, сформировавшееся еще во времена Российской империи.

В то время как ичкилик не относится к традиционным киргизским племенам. Этнически представители этой группы гораздо ближе к казахам, даже язык в местности, на которой расселена эта группа, имеет отличия от киргизского.

Нападки "Ата-Мекен" на Бабанова — это торг за выгодные позиции и ресурсы, и судя по тому, что он продолжается не первый месяц, ичкилик все еще очень силен, несмотря на все потери, вызванные революцией и ее последствиями.

Таким образом, конфликт, который привел к снятию Бакиева, все еще не разрешен, борьба между кланами за ресурсы блокирует рост и развитие этих самых ресурсов. Это усугубляет экономические проблемы и увеличивает показатели внутренней миграции, что, в свою очередь, имеет свой довольно значительный конфликтный потенциал.