Адвокаты чахотки

I

Иногда в мой почтовый ящик падает газета, выпускаемая местной администрацией. В местной администрации работают люди горячие, но отходчивые, и газеты у них получаются соответствующие. Если передовица издания готова сорвать свое печатное горло воплем гнева и клятвы "Нового Черкизона здесь не будет!", обожди недельку. И потупив очи, закусив губу, осведомится она у тебя, как сиротка из русской сказки, кротко и печально: "Чего же нам ждать от нового Черкизона?"

Милая, да тебе ли не знать.

По всему району, во дворах, опрятные пенсионерки разыскивают общественных котов. Общественные коты — это такие специальные коты, огромные и пожилые, которые по ночам живут у пенсионерок, а днем, нацепив элегантные ошейники, лежат на лавках, чтобы каждый прохожий мог их покормить и погладить. За столь похвальные поступки общественные коты благодарят прохожих вежливым урчанием. Теперь пенсионерки отправляют котов под домашний арест. Бессрочно. Им не хочется, чтобы лавки с котами превратились в обжорный ряд для коллектива проворных китайцев. И я их понимаю, пенсионерок. Мне тоже жалко котов. А китайцев — не очень жалко.

Вы, конечно, можете возразить, что китайцы заслуживают любви больше, чем коты. В конце концов, китайца тоже можно покормить и погладить. Предлагаю сделку. Приезжайте в ЮВАО и забирайте себе китайцев, сколько душе угодно. Тогда у вас будут китайцы, а у меня будут коты. И каждый из нас будет кормить и гладить того, кого он считает нужным, без лишних споров и конфликтов. Не в этом ли заключается священная ценность свободы?

Еще в наших дворах растет физалис, подсолнухи и прочая уютная ботаника. Время от времени можно наткнуться даже на декоративный фонтан. Он, конечно, не растет, его рабочие поставили. Но все равно очень симпатично получилось. Проблемы большого города нас, живущих в предместье, практически не касались.

Но вот появились китайцы. Вместо них могло бы появиться что угодно — огромная громкая стройка, например. Или мусоросжигательный завод. Или лихие рейдеры. Или расторопные корчеватели скверов и зеленых аллей.

У московского правительства куча интересных идей, и каждый из нас с ними однажды обязательно познакомится.

Потому что идей все больше, а москвичей, которых эти идеи пока обошли стороной, все меньше. Причем у меня сложилось впечатление, что чиновники, разработавшие Генеральный план развития Москвы, глубоко возмущены самим фактом их существования.

Скажем откровенно. Мэр и его команда разрушают не только город, но и всю городскую культуру. Все, к чему привыкли москвичи. Все, что они знают и любят.

Сносятся исторические памятники. Уничтожаются зеленые зоны. Набухают фурункулы точечных застроек. Улицы, как тромбами, забиваются бесконечными автомобильными пробками. Широко открываются двери для абсурдного количества безграмотных мигрантов — и речь идет не только о приезжих из стран "бывшего Союза".

Энергия разрушения конвертируется в деньги. Деньги — это единственное, что по-настоящему интересует московское правительство. Чем больше в том или ином проекте денег и чем меньше смысла, тем скорее он понравится Юрию Лужкову.

Сами москвичи находятся в роли вечного должника, потребителя постоянной милостыни. Это ежедневно демонстрируется представителями городского руководства.

Необходимо доказать Юрию Лужкову и всем его аккомпаниаторам, что Москва — город для жизни, а не для денег.

Это наш город. И только нам решать, что мы хотим видеть в собственных дворах, на собственных улицах и в собственном правительстве.

II

Возникает вопрос: а что мы вообще можем сделать? В качестве, хотя бы, первого шага? Прежде всего следует избавиться от досадных заблуждений. Например, перестать думать, будто временным решением локальных проблем можно добиться изменения всей системы московского хозяйствования. Помните — "малых дел" не существует. Каждый отвоеванный у мэрии гараж оборачивается сносом сотни гаражей на другом конце города. Каждая временно остановленная стройка превращается в десять новых.

Имитация диалога с москвичами позволяет Юрию Лужкову совершать все новые преступления.

Ведь он разделяет ответственность с пестрой толпой политических деятелей, готовых эти преступления оправдать ради самой возможности поговорить с мэром, почувствовать себя политическим субъектом, поучаствовать в принятии решений.

"Домик сломали, а кирпичик спасли! А знаете, почему спасли? Мы сказали спасти, мы сказали, что ценный кирпичик! Все-таки слушает нас мэр, интересуется. А другой мэр и кирпичик бы сломал! А другие общественники и кирпичик бы проглядели! Мы самые лучшие общественники, у нас самый лучший мэр!"

Фамилий я не называю, но картина, смею надеяться, узнаваемая. Вместо того чтобы остановить бульдозер, я должен таскать кирпичики из-под его ковша. И благодарить бульдозериста, что он не задавил меня вместе с кирпичиками. Интересное занятие, но какое-то не совсем конструктивное. Следует признать, наконец, что главная проблема Москвы — это сам Юрий Лужков и стиль его работы. Бессмысленно снимать симптомы, игнорируя и даже культивируя болезнь.

"Что же у вас, чахотка? Так и прекрасно, что чахотка! Знаете, нет более красивых людей, чем туберкулезники на последней стадии! Вон и Боттичелли свое "Рождение Венеры" с чахоточницы рисовал, а была бы натурщица здоровой, кто бы ее знал сейчас? Но кашляете, что же. Это неприятно. Вот вам кружка горячего малинового чая. Уж чем можем, как говорится".

Чем дольше деятельность Юрия Лужкова остается безнаказанной, тем более убедительный пример подает он своим последователям.

Безнаказанность умножает не только преступления, но и преступников. "Так можно". Нет, Юрий Михайлович, так нельзя. И адвокаты чахотки нас не убеждают.

То же самое можно сказать и об известном утверждении, будто менять Лужкова "не на кого". Друзья, говорите откровенно: человек, избавившийся тем или иным образом от прямых конкурентов и соперников, может нарушать закон и не нести за это никакой ответственности. К примеру, директор столовой, которого "некому заменить", имеет право обсчитывать клиентов, держать в подвале порно-салон, сдавать чердак под офис, а на кухне прописать таджикскую диаспору. И не спрашивайте потом, почему в этой столовой так хреново кормят. Жрите, что дают. Даст Бог — не отравитесь.

Как такие убеждения могут способствовать развитию гражданского общества и правового сознания, мне неизвестно. Наверное, так же, как спасение кирпичей — остановке бульдозера.

Можно защищать или Лужкова, или Москву. Можно пожертвовать или Москвой, или Лужковым. Промежуточных, компромиссных вариантов просто не существует. И наказание Лужкова — я снова подчеркиваю это — должно служить предупреждением для всех, кто захочет повторить его "подвиги". Грешная жизнь до добра не доводит.

III

К сожалению, в данный момент мы не имеем возможности отправить старика Батурина даже в отставку.

Мы так же не можем ограничить его аппетиты через своих представителей в Московской городской думе. Кандидатам от движения "Солидарность", как и абсолютному большинству независимых кандидатов, было отказано в регистрации под самыми надуманными и оскорбительными предлогами. Власть относится к политическим конкурентам, как к сорнякам. Сорняки не вырывают только потому, что вытаптывать их гораздо приятнее. Это ведь тоже в некотором роде воспитательная мера.

Остается два пути.

Первый путь — бойкот выборов. Таким образом, мы объявляем заведомо нелегитимными любые решения московского правительства, позволяющего себе игнорировать мнение простых жителей города.

Идею бойкота я категорически не поддерживаю. Если выборы — это кремлевский лохотрон, то зачем мы тогда вообще подходили к столу и записывались в участники? Человек, обличающий аферистов только после того, как его облапошили, по понятным причинам не вызывает сочувствия. Либо мы сознательно игнорируем любые имитации демократических процедур, либо столь же сознательно

принимаем их как демократические и ловим власть за руку при любой попытке смошенничать.

Или не играем с властью в принципе, или заставляем ее играть честно, фиксируя и оглашая каждое совершенное ею преступление.

Но ситуация, заставляющая уже ограбленную жертву гордо заявить грабителю, что "в таком случае она с ним больше не играет", для грабителя наиболее выгодна. Больше и не надо. Дело уже сделано. Жертва, по сути, признается, что наказать преступника она может только личным возмущением и презрением. Очень страшно, очень. Собака лает, ветер носит, лохотрон вращается.

Бойкот выборов подразумевает право говорить от имени всех "несогласных" вообще. Только в этом случае он имеет смысл: театр закрывается, нас всех тошнит. Есть кремлевская политика, есть реальная политика. Есть ручной парламент, есть реальный парламент. Эти две параллельные реальности никак не пересекаются. Как только миллионы российских граждан откажут кремлевской политике в доверии, она превратится в продукт, не пользующийся спросом, и разорит собственного владельца. Но призыв к такому отказу возможен только в рамках объединенной несистемной протестной коалиции, "движения народного сопротивления". Однако эта методика себя не оправдала — не будем сейчас обсуждать причины, просто констатируем факт.

ОДД "Солидарность" не может обращаться к противникам власти. Оно может обращаться только к собственным сторонникам. "Солидарность" не может от собственного имени призывать к революции во всех ее формах. Движение может упорно наступать на территорию беззакония, превращая ее в территорию закона, в случае если этот закон не противоречит Конституции РФ.

Мы уже принимали участие в выборах мэра Сочи. Тем самым мы признали необходимость играть против власти на ее поле.

Мы уже не отрицаем власть. Мы пытаемся поставить ее в максимально жесткие рамки. Это особая тактика политической работы, и если она кажется нам ошибочной, необходимо распустить ОДД и "перезагрузить" проект "Другая Россия".

Только тогда мы можем с полным основанием призывать к бойкоту выборов и к повторному формированию собственного, независимого политического пространства.

Но если меня спросят не как политического активиста, а как обычного человека, я предположу, что за это время мой город может окончательно утратить любой исторический и человеческий облик. Ведь сегодня мы говорим не о Путине и Медведеве. Сегодня мы говорим о Москве.

Предполагаю вопрос: а что нам мешает не участвовать в лохотроне, но при этом все равно ловить лохотронщика за руку? Ничего, кроме того, что так мы никогда не выиграем. Мы ведь боремся не с конкретным лохотронщиком, мы боремся за право честной игры. Именно этим политическая деятельность отличается от сугубо правозащитной.

Подведем итоги. Либо аферист обязан остаться без клиентуры — и тогда мы предлагаем бойкот в рамках реформированной несистемной протестной коалиции. Либо он обязан проиграть — и тогда мы, как члены объединенного демократического движения, пытаемся обернуть против него все формальные принципы им же выстроенной системы.

Поскольку мы пока еще остаемся членами объединенного демократического движения, предлагаю действовать соответствующим образом: прийти на выборы и

поддержать кандидатов, способных, не смотря ни на что, защищать Москву. То есть  кандидатов, готовых последовательно выступать против Лужкова.

Не важно, сколько строительных заборов они сломали собственными руками. Важны их публичные заявления о том, что Лужков — это неправильно, Лужков — это не навсегда. Москва заслуживает нового мэра, и в поддержку этой идеи мы должны привлечь как можно большее число голосов.

Но где же искать таких кандидатов? Очевидно, что не среди категорических лоялистов из партий "Единая Россия" и ЛДПР.

На выбор предлагаются три условно оппозиционных партии: "Яблоко", "Справедливая Россия" и КПРФ. Присмотримся к ним чуть внимательнее.

IV

Начнем со "Справедливой России". Единственным кандидатом, позволяющим воспринимать московское отделение этой партии всерьез, остается Галина Петровна Хованская. Это искренний, убежденный и трудолюбивый человек. Большое ей спасибо за ее работу. Но голосуя за "Справедливую Россию", мы голосуем не только за Галину Петровну, но и за прекрасного человека Константина Сдобнова, например.

Константин Сдобнов, член ТИКа от партии "Справедливая Россия", мотивировал отказ в регистрации Ильи Яшина тем, что "члены комиссии лучше знают, кто способен принести пользу округу".

Это скандальное заявление, насколько мне известно, осталось без реакции со стороны партийного руководства, в отличие от действий Александра Лебедева, постоянно выступающего с резкой критикой Юрия Лужкова. Я готов, как москвич, выразить свое доверие и Александру Лебедеву, и Галине Хованской, но вот Константину Сдобнову — не готов. Не тех людей снимаете. И поощрять ваши действия я не собираюсь. Как избиратель говорю.

Если Галина Хованская права, когда говорит о том, что отсутствие кандидатов от "Солидарности" огорчает "Справедливую Россию", пусть сначала ее партия докажет это делом. При этом никто не отрицает, что сама Галина Петровна заслуживает всяческой поддержки, как депутат-одномандатник. В семнадцатом городском округе она выдвигается, напоминаю.

Теперь погорим о "Яблоке". Разговор получится неприятный. Эта партия не только упирает на верность "теории малых дел", но и регулярно противопоставляет себя всем российским демократическим силам. Эта партия открыто и агрессивно воевала с "Солидарностью" во время сочинской кампании. Эта партия агрессивно и навязчиво критикует любые наши действия. Но самое главное —

эта партия открыто поддержала Юрия Лужкова.

Сергей Митрохин, разумеется, объяснил, что это решение стало предметом обмена на остановку некоторых московских точечных застроек. Однако существует твердое мнение, что подлинной причиной остановки этих застроек стал финансовый кризис. И как вообще язык поворачивается рапортовать об успехах в борьбе с застройками и необходимости "конструктивной работы с мэрией" после трагической гибели Людмилы Меликовой, настоящей общественницы, подлинной противницы беззакония, учиняемого московскими властями? Сергей Сергеевич, вы хоть иногда краснеете вообще?

Отдельно хотелось бы поговорить с Сергеем Митрохиным о рейдерском захвате протестных акций. Сергей Сергеевич — большой поклонник этой сомнительной практики. Он добивается запрета на любую политическую символику и в результате представляет активистов самых разных организаций как "толпу анонимных москвичей", собравшихся по его личной инициативе. Кто защищал жителей Бутове? Сергей Митрохин и "возмущенные москвичи". Кто борется с застройкой? Сергей Митрохин и "возмущенные москвичи". Сергей Сергеевич, мы все-таки не нанимались к вам в массовку.

И вот, получается, я должен поддержать "демократическую партию "Яблоко" только за то, что она называет себя демократической. И за то, что там "еще остаются приличные люди". Но приличных людей можно при желании отыскать даже в партии "Единая Россия". Оказывая доверие партии "Яблоко", мы признаем и одобряем тактику ее руководства. Мы даем Митрохину право оскорблять несистемных демократов, мы позволяем ему продолжать давление на самостоятельных и честных партийцев, мы собственными голосами поддерживаем его речи в защиту Юрия Лужкова. Вместо того, чтобы просто сказать ему "стоп!".

Между тем сказать Сергею Митрохину "стоп!" давно уже пора.

V

Остается только КПРФ.

Да-да, Коммунистическая партия Российской Федерации. И не надо делать кислое лицо. Поощряя все выкрутасы Митрохина, мы добились только того, что коммунисты, по сравнению с ним, стали выглядеть респектабельными, вменяемыми и цивилизованными людьми. Да, они тоже выдавливают из партии принципиальных оппозиционеров, таких как Анатолий Баранов или Петр Милосердов. И этим ничем не отличаются ни от "Яблока", ни от "Справедливой России". Так что в данном случае счет равный.

Геннадий Зюганов абсолютно зависим от решений кремлевского начальства. Но это не лишает партию сторонников, недовольных таким положением дел и готовых действовать вопреки указаниям Зюганова.

КПРФ никогда не воевало с движением "Солидарность", во всяком случае, откровенно. Особенно убедительным доказательством представляется мне все та же сочинская кампания. Лидер сочинских коммунистов Юрий Дзагания был готов объединить усилия с "Солидарностью" в борьбе за честные выборы, но после звонка от Зюганова не принялся, тем не менее, поливать Бориса Немцова грязью. Он предпочел вести себя нейтрально и скорее сочувственно. Это решение заслуживает уважения.

Члены бюро движения "Солидарность" Владимир Буковский и Сергей Кара-Мурза опубликовали обращение против КПРФ. Поскольку коммунисты не раскаялись за преступления сталинизма, поддержка КПРФ не представляется возможным, объясняется в заявлении. Не объясняется только одно: почему мне, как жителю Москвы, мертвый Сталин должен казаться опаснее живого Юрия Лужкова.

Единственный коммунист, голосовавший за Юрия Лужкова, возглавляет партийный список КПРФ. Это неприятно. Но следует учесть, что он такой один на всю партию. Уже второй номер в списке,

Владимир Улас, отказал Лужкову в поддержке, причем не только за все его преступления, но и за членство в партии "Единая Россия".

Наблюдатели от КПРФ — люди въедливые. Даже если власть сфальсифицирует результаты голосования, они донесут до партийного актива реальные итоги выборов. И в этом случае станет ясно, что сила народной поддержки прямо пропорциональна мере оппозиционности КПРФ. Это может послужить сигналом к внутрипартийному перевороту, к выдвижению ультиматума от рядовых активистов кабинетной коммунистической бюрократии.

Симпатии демократов к левым резко снижаются благодаря скандалу с переименованием шашлычной "Антисоветская". Но следует учесть, что это решение принимал ставленник Лужкова Олег Митволь. Митволь — забавный персонаж, недавно он умудрился заблудиться в московском метрополитене. И Александра Подрабинека, выпустившего в связи с переименованием шашлычной сверх всякой меры резкую и неприемлемую даже для многих членов "Солидарности" статью, сейчас преследуют вовсе не активисты СКМ, а члены движения "Наши".

Коммунисты, проголосовав против Лужкова, выступили защитниками моих интересов. Я признаю это, я благодарен им за это и я обязуюсь способствовать продлению их депутатских полномочий. Единственная возможность как-то окоротить московскую власть — устроить в Москве повторение "Тверского прорыва", когда все оппозиционеры, договорившись между собой, поддержали КПРФ. В результате коммунисты получили 47 процентов голосов, против 30 процентов у "Единой России". И власть испугалась. Сейчас, в разгар кризиса, она особенно боится любых ударов с "левого фланга". Кошмары власти необходимо воплощать в реальность.

Очевидно, что высокий процент КПРФ, ежели таковой случится, будет обусловлен вовсе не деятельностью ее "первого номера", голосовавшего за Лужкова режиссера Николая Губенко. Это будут понимать коммунисты, это будут понимать москвичи, это будет понимать московское правительство.

Как демократ либеральных убеждений, я должен поддержать "демократического" Митрохина или призывать к бойкоту выборов. Но

как житель Москвы и противник Лужкова, я голосую за КПРФ.

По той же самой причине, по которой, будучи жителем Санкт-Петербурга, я бы непременно отдал свой голос партии "Яблоко". В качестве рекомендации для голосования по одномандатным округам я считаю вполне допустимым воспользоваться списком Сергея Удальцова.

Москва без Лужкова! Коммунисты вперед!