День самурая

I

Этот текст вовсе не о Никите Юрьевиче Белых, что вскоре будет ясно. Но начать придется с Никиты Юрьевича.

Странно было бы предположить, что назначение бывшего лидера бывшего СПС губернатором Кировской области — есть результат страстной прихоти Дмитрия Медведева, который дал себе обет не брить лица и не есть скоромного, пока Кировская область не встанет твердо на путь долгожданного возрождения.

Цель любой "инновации" Кремля в отношении своих противников только одна — унижение. И свежая кадровая загогулина исключением не является.

Унизили, в первую очередь, самого Никиту Белых. Человек, который энергично протестовал против назначения губернаторов, без лишних антраша согласился принять важный государственный пост из рук "элит", тем самым подтвердив, что источником власти в стране является вовсе не народ.

Человек, давший твердое, заверенное многочисленными подписями обещание придерживаться вполне внятных принципов несистемного оппозиционера, немедленно обменял все быльем поросшие слова на меблированные апартаменты влиятельного чиновника — и тем самым уравнял стальной звон своих самурайских клятв с легким скрипом жестяного флюгера.

Никита Юрьевич особенно отметил, что его нечаянно обретенное влияние будет распространяться на какие угодно сферы, кроме политической. Подобным намерениям некоторой части российского чиновничества, к которой принадлежит теперь и Белых, Гарри Каспаров посвятил однажды очень хорошую статью "Феномен Шпеера".

Самураи в таких ситуациях вспарывали себе утробу. Причем помощь кайсяку, милосердно отрубавшего самураю голову примерно на середине процесса, полагалась только в случае, если сэппуку совершалось во избежание позора. Те, кто уже опозорен, резались сугубо собственноручно. Поэтому оставим Никиту Белых — как человека — в покое. Ему сейчас необходимо сосредоточиться.

II

Позор Белых мог бы быть его сугубо частным делом, если бы Никита Юрьевич, ничего не объясняя, вежливо попрощался и просто бы вышел за дверь. К сожалению, он предпочел объясниться следующим образом: "Мне интересно участвовать не в кукольных постановках, изображая реальную оппозицию, но получая при этом указания из Кремля, а эффективно сотрудничать с властью".

Я могу понять эти слова, сказанные в припадке отчаяния, в состоянии чрезмерной алкогольной интоксикации, в минутном помрачении рассудка. И я пойму эти слова, как только прочитаю их опровержение. Но опровержения не последовало, и что прикажете думать? То ли Никита Белых делал такое заявление, полностью владея собой, то ли он вот уже несколько дней не может придти в себя.

Подобное уже случалось, причем недавно. Достаточно напомнить о чудовищном письме, опубликованном в газете "Коммерсант", которое мгновенно прокомментировал почему-то Максим Резник. Максим Львович, как самочувствие? Но хорошо, сосредоточимся на дне сегодняшнем.

Это унижение затрагивает многих лидеров будущего объединенного демократического движения. В первую очередь тех, кто по какому-то недоразумению не нашел лучшего ответа, нежели пообещать Никите Белых всяческих удач и "безусловного сохранения личных, дружеских отношений".

Уважаемые коллеги-демократы. Вас, если вы вдруг утратили способность распознавать устную речь, обозвали тряпичными клоунами, сознательно пляшущими на кремлевских нитках, — и это после всего, через что вам всем и нам вместе с вами пришлось пройти. Если Белых сказал правду, то у меня вопросов нет — только ответ: немедленный выход из рядов ОДД "Солидарность". Если это ложь и подлость, то о какой дружбе с подлецом может идти речь? Такая позиция превращает вас в "героев" песни Александра Галича "Поезд в Освенцим", и это довольно сомнительное достижение.

А нам, вашим рядовым сторонникам, остается только утешиться прохладным, язвительным комментарием Владлена Максимова и красноречивым молчанием Гарри Каспарова. Эти люди отказались приветливо улыбаться, когда в их сторону осмелился плевать дезертир. Хотелось бы, чтобы таких людей было как можно больше. Только в этом случае, в случае отказа от любой возможности сытостью обеспеченного бесчестия, мы сохраним шансы на победу.

Иначе нам придется признать себя массовкой. Либо в кружке парализованных терпил — и тогда о какой борьбе за власть может идти речь? Либо в корпорации расчетливых аферистов — и тогда мы боремся не за Закон и Свободу, а за конкретные должности для конкретных людей. А это позор — как в первом, так и во втором случае.

Подведем итоги.

Одним выстрелом власть попала сразу в три мишени и в каждом случае выбила десять баллов из десяти.

Несистемный лидер имеет право отказаться от убеждений.

Другие несистемные лидеры могут "простить" отказ от убеждений и даже прямые, весьма серьезные оскорбления, если отступник — "хороший человек". А что же тогда нужно сделать, чтобы стать плохим? Страшно и подумать. Убивать таджикских девочек, вероятно.

Каждый рядовой оппозиционер, ежедневно собственной шкурой рискующий за те самые убеждения, должен усвоить, что такая ситуация — не повод для конфликтов, она вполне естественна и лучше бы "заземлить свой идеализм", как советовал Сурков Владислав Юрьевич. Принципы — блеф, обманули дурачка на четыре кулачка, прекращай нелепицу, избавь рассудок от фантазий, побереги лучше шкуру и шкурой начинай жить.

Учитывая это — кто захочет иметь с нами дело? Кто нам поверит и поставит свою веру на службу нашей общей мечте? Сила оппозиции в ее моральном духе. Можно ли сохранить волю к победе, безответно снося унижения и оскорбления, допуская глумление над правдой? Власть превратила позор, насмешку, издевательство в свое последнее оружие против оппозиции. Единственное оружие, которое действует безотказно.

Сформулируем грубо и откровенно: много ли навоюет солдат и даже офицер, ясно понимающий, что одним фактом своего появления на поле боя он превращается в мудака в глазах не только врага, но и собственного командования, мечтающего как можно быстрее и выгоднее сдаться?

Кремль не сумел скомпрометировать нас перед российским народом. Этот план был окончательно уничтожен первыми же ударами кризиса. Теперь Кремль усердствует, чтобы скомпрометировать нас друг перед другом. Так зачем же потакать?

Теперь, наконец, о главном.

III

Можно сказать, что это политика. И тут возможны самые причудливые, неожиданные и даже откровенно двусмысленные уступки. Я могу это понять. Я могу понять даже такую крайнюю форму компромисса, как тактический союз между либералом и сталинистом. Потому что политики в России нет — есть отдельные люди и группы, обладающие политическим мышлением. Когда эти люди и эти группы, вопреки индивидуальным взглядам, объединяют усилия, чтобы вернуть гражданам саму возможность реального политического выбора, — да, я могу это понять.

Но знаете что. У нас в редакции есть корреспондент, красивая и талантливая девушка. Ее зовут Ольга Малыш. Ольга достаточно часто общалась с главным редактором "Химкинской правды" Михаилом Бекетовым. Однажды утром Ольга пришла на работу, прочитала новости и поняла, что тот голос, который она слышала в трубке еще несколько дней назад…

Все мы верим, что однажды вновь услышим этот голос. Верим и ждем.

Я не знаю, что ответит Ольга, если ей вдруг позвонят из мэрии города Химки и позовут на должность, например, пресс-секретаря или как там у них это называется. С предложением конструктивной работы по созданию положительного образа местных властей. Потому что ругать каждый способен. А надо ведь находить и позитивные моменты. Вместе исправлять отдельные недостатки.

Я никогда не слышал, чтобы Ольга на кого-то кричала или допускала в разговорах нецензурные выражения. Поэтому я не знаю, что она ответит. Возможно, она ответит очень спокойно и вежливо. Но даже после такого ответа из мэрии города Химки ей звонить перестанут.

Не верь. Не бойся. Не проси. Не сотрудничай.

Это не политический выбор. И тем более не политический компромисс. Нельзя оскотиниться наполовину, как невозможно и слегка опозориться. Либо ты остаешься человеком, либо становишься чем-то иным.

Как можно верить убийцами Юрия Червочкина и Анны Политковской? Как можно чего-то просить у людей, уничтоживших сами понятия Права, Справедливости, Милосердия, Свободы? Как можно сотрудничать с теми, кто пополняет российские тюрьмы политзаключенными? Как можно переполниться страхом, то есть покорно опустить голову перед теми, кто грабит твой народ и расчленяет твою страну?

Известно, как. Одна капля позора, расплывающаяся косматым чернильным пятном где-то между твоих ребер... Большинство людей даже не дернутся от этого необременительного вмешательства.

Можно опозориться добровольно. Выставить себя на продажу. Показать, что твои слова, твои поступки, твои товарищи с их подвигами и лишениями были лишь "виртуальным капиталом", который настала пора конвертировать если и не в реальные деньги, то, по крайней мере, в личную безопасность. Многие "оппозиционеры" — и сейчас речь идет уже совсем не о Никите Белых — уже приняли такое решение, в дальнейшем их число будет только увеличиваться.

В жестоких условиях кризиса кремлевские элиты начинают огрызаться по-настоящему. И тем, кто вступал в оппозиционные организации ради игры, ради дешевого адреналина, ради "простого человеческого общения", ради понта в конце концов, придется осознать изменения в размере ставок.

Чем жестче будет действовать власть, тем активнее эти "оппозиционеры" будут рассуждать о необходимости "конструктивной работы", о непреодолимости "идеологических разногласий с радикалами", о своем разочаровании в "надменных и недоступных" лидерах, об отсутствии "душевной теплоты". Мало ли о чем, особенно из того, чего мы им никогда не обещали. Они изобретут отговорку, даже если для этого придется на какое-то время притвориться сумасшедшими.

И это будет позор. Потому что восемьдесят процентов своих сил и энергии мы будем тратить (и уже тратим) на заботу о сумасшедших, которые все равно сбегут, и хорошо, если на прощание не подожгут наш дом. И это будет позор, потому что даже в условиях, словно созданных для победы, мы будем заниматься "решением внутренних противоречий". И это будет позор, потому что несистемный оппозиционер тверд в убеждениях и умеет отвечать за свои слова. Иными словами — это человек, в котором можно быть уверенным. Народный защитник.

А если нельзя быть уверенным в несистемной оппозиции? Значит, следует искать уверенности в простых, материальных вещах: деньги, работа, жилье, питание. Если есть — сиди, не рыпайся. Если нет — срочно ищи. И тем более не рыпайся, а то не найдешь.

Власть знает настоящую цену провокатору. Провокатор не только пробивает брешь в наших рядах. Он ставит под сомнение мотивы и интересы тех, кто остался в строю. Он покрывает позором не только себя, но и каждого, кто ему доверял, кто называл его другом, кто пожимал ему руку. Если один оказался скотиной и маразматиком, где гарантия, что остальные лучше? Они что, не видели, с кем общаются?

Для обывателя гарантий нет.

Коллеги. Я убежден, что мы обязаны исключить из нашей деятельности любой "фактор личных симпатий". Мы должны были исключить его сразу, как только назвали себя несистемной оппозицией, но, быть может, раньше такая мера кому-то казалась чрезвычайной. Сейчас, как мне кажется, необходимость этого решения очевидна. Конфликт между политической организацией и "прикольной компанией" обязан разрешиться окончательной победой одной из сторон. Я не знаю, что такое "хороший человек". Я знаю, что такое человек честный, разумный, надежный и порядочный. Качество каждого нашего соратника должно оцениваться только по этим простым характеристикам. В противном случае — nescio vos.

IV

Судьба людей, лишенных чести, незавидна. Неважно, теряют ли они эту важнейшую человеческую ценность из меркантильных соображений или вследствие тяжелой психической болезни. Их удел — существование в системе сугубо материальных оценок, вечные упражнения в самой примитивной и низкой работе. Главный их инструмент — страстная покорность, готовность принять любой заказ и немедленно его выполнить, причем с рвением. Их работа может вознаграждаться как хрустящей купюрой, так и вниманием вышестоящих лиц. Тогда они хвалятся и пируют, принимая зависть своих конкурентов за уважение. Подлинного уважения окружающих они навсегда лишены.

Я не буду далеко ходить за примерами, и даже не назову фамилию "Гозман", просто открою френд-ленту своего "Живого журнала".

Классический пример. Один кремлевский человек разработал провокацию — сочинил смету, согласно которой якобы будет оплачиваться будущий "Марш несогласных". Другой кремлевский человек начал эту смету активно распространять. В смете, к примеру, прописаны расходы "на Венедиктова", а 30 "разных" флагов стоят 200 000 рублей. Не говоря уже о найме участников, и даже провокаторов, разумеется. Любому человеку, хотя бы раз в жизни выходившему на "Марш", очевидна вся фальшивость данной поделки. Авторов поскуди подняли на смех. А они ничего — ходят гоголем, бодрятся, смайликами отписываются.

И все бы ничего, если не знать, что первому кремлевскому человеку тридцать шесть лет. У него есть семья и даже ребенок. Второму — тридцать, детей пока не завел. Работают кремлевские люди в кремлевском проекте "Политонлайн.Ru". Результат их работы представляется вашему вниманию. Это все, чего они достигли. И это все, на что они способны. Интересно, первый кремлевский человек, который старше меня ровно на десять лет, понимает, что через четыре года ему будет сорок? А сорок — это уже очень много?

Мне почему-то интересно, читает ли он на ночь своему ребенку книжки? И если да, то какие.

Пьет ли горькую? Да пьет, конечно. Он и не скрывает.

За все сокровища мира не хотел бы я себе такой жизни.

Под двери центра, в котором проходит съезд движения "Солидарность", неизвестные выгрузили машину баранов. Некоторые бараны были уже мертвы, у других просто перебиты ноги. Я ставлю себя на место людей, которые это устроили. Представляю, как сижу с девушкой в кафе. Представляю, как она спрашивает меня: "А чем ты занимаешься?"

Я бодро опрокидываю стопку и говорю, что, конечно же, слуга государев, а остальное — тайна.

Журналист Андрей Козенко побывал на мероприятии движения "Наши" в честь Дня Конституции и делится впечатлениями:

"Шабаш движения "Наши" по выбору "Мисс Конституции" на Васильевском спуске был в самом разгаре. Четыре претендентки уже успели спеть, станцевать, пройтись по подиуму в полуголом виде и кокошниках, а также заявить, что мировой финансовый кризис будет способствовать укреплению рубля.

"Какая замечательная у Сергея Зверева конституция. А особенно поправки", — шутил ведущий конкурса Иван Ургант. Модельер Сергей Зверев ходил по подиуму с привязанными к жопе воздушными шариками красного цвета.

В этот момент из толпы матерящихся от холода и непонимания процесса нашистов вдруг возник человек, очень похожий на руководителя столичного отделения партии "Правое дело" Евгения Чичваркина. С картонным красным пакетиком в руке. Он шел пригнувшись, очень быстро, то и дело бросая ошалелые взгляды на сцену, где происходило действо. Он вышел за милицейское оцепление и сбился на бег. Пробежал мимо храма Василия Блаженного и скрылся в 14-м корпусе Кремля — у Спасской башни.

Похожему на Евгения Чичваркина человеку повезло остаться не узнанным нашистами. На сцене начиналась церемония награждения "Мисс Конституции". Ей стала Маша Федорова из Ростова. Ей подарили автомобиль "Мини-купер".

Еще примеры приводить? Это все за прошедшие сутки только лишь.

Повторюсь: я знаю, что всем этим ребятам можно завидовать, они действительно вкусно устроились в жизни. Я не знаю, как их можно уважать. И как можно уважать самого себя, если ты занимаешься тем же, чем и эти ребята. А есть и другие ребята. Которые готовы вести откровенный террор против любого гражданина России, если этот гражданин чем-то неугоден власти. Неважно, чем. Может, убеждения у него неблагонадежные; может, его дом оказался не на том участке земли; может, просто отказался платить какие-то поборы. Будет наказан.

Несистемной оппозиции не позавидуешь. Власть делает все, чтобы мы не смогли вызывать чувства зависти. Власть считает, что того, кого невозможно сломать, можно высмеять и, следовательно, ослабить. Позор, с точки зрения Кремля, — это ведро помоев на голову, нападение ряженого гея, железный фаллос под окнами политического совещания, ДТП с "Запорожцем".

Но мы действительно опозорим себя только в одном случае. Если откажемся от своих убеждений и свернем с избранного много лет назад пути. Либо начнем покрывать и оправдывать тех, кто так поступает. Когда мы потеряем уважение и доверие граждан — вот тогда мы и опозорим себя. Граждане же уважают тех, кто разоблачает паскудство, а не декорирует его и не припудривает.

V

На самом деле эта колонка должна была объяснить, почему я иду на "Марш несогласных". Отвечу просто. Люди в Кремле откровенно издеваются над населением страны. Людей в Кремле невозможно уважать. Я называю это национальным позором.

В качестве картины кризиса нам подсовывается сладкая и прозрачная, как "чупик" на языке развратной дуры, катастрофа студентки, не способной расплатиться за новый мобильник. А в Таганроге открыто грабят рабочих. В Барнауле пенсионеры перекрывают улицы. В Лобве голод — без метафор и преувеличений — настоящий голод. Таких точек — сотни по России, и скоро будут тысячи. Власть продолжает талдычить про студентку и кредиты. И я называю это позором.

Эпидемия суицидов катится по стране. Люди не видят иной возможности решить свои проблемы. И нет тех, кто мог бы подсказать, потому что мы, по мнению власти, должны в это время заниматься утешением собственных политических обиженников, которых она нам охотно подсовывает. И я называю это позором.

Столько всего еще можно перечислить…

Что важно? Зависть или благодарность? Чувство собственного превосходства или чувство собственного достоинства? Кривляния сытого клоуна или отвага и честь?

Каждый делает свой выбор.

Я, разумеется, не самурай ни в коем разе. Но я, смею надеяться, все еще человек.

Поэтому я иду на "Марш несогласных".