Дальше действовать будем мы

Действительность, руководство которой в руках правящего класса и окружающих его структур, дала недвусмысленный ответ на мой вопрос, поставленный в финале моей предыдущей статьи. Террор начался. Пока – нежесткий, нетотальный, но террор. За прошедшую неделю, например. совершен ряд нападений на левых и гражданских активистов. Пугают. Но "сегодня не так, как вчера".

Очевидно, исчерпаны ресурсы государственного пиара, поэтому задействованы механизмы террора. Жизнь, как она есть (для тех, кто ест уже меньше либо же видит перспективу ужимания поясов для своей семьи), и жизнь, как ее рисуют государственные телеканалы, – все сильнее разнятся. И тут вступает в силу уже принудительная система – принуждение к спокойствию.

Все это, конечно, напоминает 1905 год и убийство Баумана. Нет, не охранные структуры это делали, хотя, убийцы-черносотенцы и сотрудничали с ними. Вот и в наши дни – след нападений тянется недалеко. Бандит, будь он экономически независимым либо же наемным, остается бандитом. И именно он стал краеугольным камнем, опорой режима. С ним просто – он же был "комиссаром", первенцем ельцинизма в приватизации, он и ныне вершит судьбы.

Действительно, наблюдается некоторое сходство между комиссарами 1920-х и братвой 1990-х – но вовсе не то сходство, которое пытаются подсунуть в качестве очередной микстуры дорогим россиянам патриоты России без большевиков вроде Крутова. Их теория известна: мол, Чубайс это необольшевик, а проклятые олигархи разрушают историческую Рассею так же, как и неистовые большевики, на коих креста не было. Вот к чему приводит поверхностное, надстроечное мышленье неблагодарных детей эпохи. Строителей капитализма они легко уподобляют строителям социализма. Нет, я проведу тут другую, весьма невыгодную монархистам и прочим реакционерам аналогию.

Итак, революция 1917-го года действительно вытолкнула на поверхность новых людей, в авангарде встали комиссары. Но что это были за люди? Вчера еще черта оседлости и ремесленничество были их уделом. Сегодня, "самообразовавшись" в тюрьмах, они проводили ликбез для всей страны, проводили раскулачивание, проводили огосударствление в пользу бедных. Что же делали братки? А все с точностью до наоборот. Они проводили приватизацию, вгоняя попутно Россию в реакцию и регресс, а потом замаливали грехи в отстроенных на их пожертвования от "богоугодных дел" церквях. Да, то, что рушили сами крестьяне в своих деревнях и большевики в городах, – благословенные братки отстроили заново. Похвалим их за это, может?

Такая вот картина постэпохи без приукрашивания. Приватизация располюсовала, исполосовала общество, которое уживалось в рамках классового мира до поры до времени. Теперь же кризис сталкивает классы – массовые увольнения не оставляют никакого места классовому миру и компромиссу. И вновь на сцену истории выходит братва. Она, однако, истребляет и самое себя – в Москве и Владикавказе. Но власть направляет ее на подлинных своих врагов – на только начинающих свою агитацию левых и гражданских самоорганизующихся активистов.

Пережившая контрреволюцию и смену формации гидра номенклатурной системы, из партийной переродившаяся в "силовигархическую" – вот законченное строение 1990-х годов, от которых сама она хитро пытается дистанцироваться. Номенклатура, обретшая собственность в виде нефтегазового комплекса, превратилась в неофеодального такого коллективного царя. Ей не важно, сколько в ее стране живет дорогих россиян – чем меньше, тем лучше, отстегивать "на социалку" не придется. Но очень хочется сохранять хороший имидж. Чтобы и дальше продавать углеводороды, пока на них окончательно не упадут цены.

И вот, в контексте кризиса встает вопрос: "вертикаль" ведет себя агрессивно, не пытаясь общаться с оппозицией, хотя ее об этом просили много раз (и Лимонов давно, и Левый фронт недавно), так что же противопоставить этой "вертикали"? Только самоорганизующуюся "горизонталь". Она, вытолкнутая системой на обочину, просто обречена на активность, на самую что ни на есть темпераментную гражданскую активность. Ибо система в период кризиса будет вести политику исключительно элитарного процветания. У нее просто нет в наличии механизмов демократического общения с народом. Все, что есть у нее – это создаваемая с помощью ТВ иллюзия благополучия. Система снова вступает в период перестройки с ее неизбежным "прожектором перестройки", который, однако, не будет включен "сверху", а уже светит "снизу".

Левый фронт решил охранять некоторых своих лидеров. Ибо ничего не стоит та революция, что не может себя защитить. А то, что смена власти при такой хватке "силовигархов", при такой их цепкости будет проходить в революционной форме, уже сомневаться не приходится. Желаем всем другим структурам реальной оппозиции того же – самоохраны, как минимум.

Но это вне публичного поля, так сказать. А что же в публичном? Все та же бандерложья любовь к верховной власти и упование на продовольственные карточки – уже без либеральных надежд на благосостояние, но хоть так, затянув поясок? Что, кстати, думают те, кто работает на кремлевской фабрике грез? А там тоже невыплаты зарплат!

Даже телебастион власти оказался не столь неприступным. Не буду уточнять, где именно, но зреет очень сильное недовольство и готовится серия передач с "персонами нон-гратами". Гнев просвещенной части общества – опасная штука для тех, кто сделал ставку на регресс, мракобесие и безграмотность, то есть для "силовигархов", для "питерских". Как пел не только о своей перестройке Цой: "Дальше действовать будем мы"!