И пораженье от победы не отличили мы тогда

Когда сегодня мы спорим, с какого именно момента Россия неизбежно стала скатываться к путинизму — после выборов 96-го года, с началом чеченской войны в декабре 94-го, после событий октября 93-го, надо понимать, что — сразу, после победы над путчистами в 1991-м году.

В результате этой победы.

Известное теперь фото Ельцина на БТРе.

Вокруг Ельцина — Коржаков, Золотов, Брагин. Остальные молодые люди в штатском, надо полагать, из той же Конторы.

В Питере к "демократу" Собчаку таким же образом был приставлен никому тогда не известный Путин В.В.

Какие еще нужны доказательства, что все у этих ребят было схвачено уже тогда?

То, что мы все, кого называли тогда демократической общественностью, приняли за народную революцию, на самом деле было схваткой молодых волков из КГБ, стремившихся сбросить с себя ярмо коммунистических догм и получить возможность не ограниченного этими догмами обогащения и свободного выезда на Запад — со старыми волками, не желавшими с этими замшелыми догмами расставаться. Именно это и стало залогом победы, как нам казалось, народа, а на самом деле — этих молодых хищников.

Несомненно, был у Ельцина момент, видимо очень короткий, когда на волне и в эйфории победы над ГКЧП он мог порвать кондиции верховников-гэбистов, разогнать русское гестапо и провести над ним и КПСС суд. Но ничего этого наша Анна Иоанновна не сделала (то ли ничего не понимала, то ли изначально была заодно, в доле — сегодня я склонен полагать второе). А спустя 9 лет еще и передала власть тому, кто и осуществит ползучее ГКЧП по полной программе.

Я нисколько не хочу принизить роль людей, вышедших в августе 91-го к Белому дому. Они были отважны и искренни в своем тогдашнем желании видеть Россию свободной демократической страной. Парадоксальным — на первый взгляд — образом чаяния демократической общественности совпали с устремлениями алчных и циничных негодяев из КГБ (так поломанные часы дважды в сутки показывают правильное время), которые использовали народную революцию в своих целях. Захватив на ее волне власть.

Тогда показалось, что победила демократия.

На самом деле это русское гестапо пришло к власти.

"Но пораженье от победы ты сам не должен отличать", — сказал поэт. Увы, наивные, полные иллюзий и надежд, мы не отличили поражение демократии от победы молодых хищников. В этом не было вины тех, кто стоял на баррикадах у Белого дома, вообще всех, поверивших в необратимость перемен, уверенных в победе демократической революции. Трудно было в то время развидеть хитроумную подоплеку этих драматических событий. Но — истина, сколь бы она ни была неприятной, не перестает от этого быть истиной.

Вначале русское гестапо стыдливо, как красна девица, конфузилось, рядилось в демократические одежды. Но его фашистская и имперская суть вулканически прорывалась уже тогда, когда надежа демократической общественности умница Ельцин в 1992–93 гг. устроил первую гибридную – задолго до Путина, до гибридной войны в Украине 2014 года — войнушку в Грузии, убив в итоге первого президента независимой Грузии Звиада Гамсахурдиа. А через год развязав полномасштабный геноцид Чечни, первую репетицию того, что теперь Россия творит в Украине.

А демократическая общественность, которую уже следовало бы взять в кавычки, старалась этого не то что не замечать — но вполне себе одобряла подобную практику "обновленной демократической России, в которой никогда не будет возврата к кровавому прошлому".

Так дожили до неизбежного при такой практике прихода на галеры известного персонажа. Который, отбросив с русского гестапо все фиговые демократические листки, довел до логического конца и всех возможных преференций победу молодых волков в 1991 году.

Дальнейшее — известно.