Микрон

9 мая президент Франции Эммануэль Макрон выступил в Европейском парламенте перед журналистами.

Сказав дежурные слова о поддержке Украины в ее борьбе против российского агрессора, он обрисовал свое видение послевоенного обустройства Европы. Когда в Европу вернется мир, сказал президент, нам нужно будет восстанавливать новый баланс безопасности и "придется совместными усилиями остановить желание возмездия и унижения". "Европа должна учиться на прошлых ошибках и убедиться, что ни одна из сторон не будет унижена или изолирована, как это произошло с Германией в 1918 году".

Макрон имел в виду подписанный в 1919 году, после Первой мировой войны, унизительный для Германии Версальский мирный договор, по которому на нее налагались территориальные, военные и экономические санкции, выплаты репараций за ущерб, нанесенный странам-победительницам. Тяготы, которые несла Германия, вынужденная исполнять условия договора, усилили национализм и способствовали приходу к власти Гитлера. Вот Макрон и призывает извлечь урок из ошибок прошлого, не допустить унижения на этот раз России, чтобы в результате этого унижения к власти не пришел новый Гитлер.

Но вся штука в том — не знаю, господин Макрон этого действительно в упор не видит или прикидывается, что не видит — что России приход фюрера не грозит в каком-нибудь отдаленном будущем, как это было в Германии времен Версаля. Свой Гитлер к власти в России давно пришел, и это он развязал дикую войну в 21-м веке, которую многие считают уже Третьей мировой, и это он сегодня олицетворяет абсолютное зло на планете, превзойдя по некоторым злодействам исторического Гитлера, к тому же, в отличие от Гитлера, в руках у него ядерная заточка.

Поэтому ситуацию, которая наступит после окончания нынешней войны, надо сравнивать не с ситуацией после Первой мировой — а с ситуацией после Второй мировой войны. Которая наступила после ПОЛНОГО РАЗГРОМА РЕЙХА. — Это было "возмездие и унижение" для Германии или нет?

А после разгрома рейха был трибунал над военными преступниками, Германия лишилась части территорий. Затем была демилитаризация, денацификация страны. — Это было "возмездие и унижение" Германии или нет?

Можете называть это как угодно, но в результате именно этих мер сегодня мы имеем развитую демократическую правовую страну, удобную для жизни.

Поэтому не надо изобретать велосипед. Чтобы Россия перестала в будущем представлять кому бы то ни было угрозу (в том числе и своим собственным гражданам), она должна пройти через все то, через что прошла Германия после 1945 года. А с учетом ее ядерной заточки, она еще должна быть денуклеаризирована. Но чтобы это случилось, прежде всего, Мордор должен быть разрушен. Я не Катон, но неустанно буду это повторять. Вместо макроновских галлюцинаций о восстановлении нового баланса безопасности "совместными усилиями". Совместными усилиями с кем — с Россией? После всех совершенных ею военных преступлений, преступлений против человечности в Украине?

Это все равно как если бы руководители стран антигитлеровской коалиции этак в начале 1945 года, когда победа над нацизмом была уже предопределена, планировали после наступления мира восстановление нового баланса безопасности совместными усилиями с Гитлером и предостерегали от желания осуществить возмездие нацистской Германии за все ее военные преступления.

Замечательную работу над ошибками прошлого провел французский президент!

Лучше бы Эммануэль Макрон провел работу над ошибкой умиротворения агрессора (вспоминая своего предшественника — Эдуара Даладье) и, наконец, уяснил, чем оно заканчивается. Но, несмотря на то, что результат этого умиротворения он имеет возможность наблюдать сейчас собственными глазами в режиме реального времени, он предлагает нам после наступления мира продолжить ту же политику.

Восстановление нового баланса безопасности "совместными усилиями" с Россией через некоторое время гарантированно обернется новой войной, и не обязательно уже на территории Украины.

И не обязательно строго конвенциональной.

И мы еще менее месяца назад вздохнули с облегчением: путинская подруга Марин Ле Пен пролетела на выборах, как фанера над Парижем! — А я теперь не уверен, что это было бы хуже, чем Макрон, с таким его пониманием Путина, причем, в отличие от Ле Пен, бескорыстным пониманием. Что заставляет вспомнить определение Владимира Ильича Ленина о полезных идиотах.

Или же Макрон просто хочет отнять лавры "лучшей женщины Путина" у Меркель и стать лучшим, самым понимающим Путина мужчиной? Но позволю себе заметить, что на это звание уже претендует Олаф Шольц, а неологизм "путинферштеер" — это именно немецкий неологизм, родился в Германии, и потому все права на него зарезервированы немецкими политиками.

Если же говорить серьезно, вот этот всепрощенческий настрой Макрона (в самом деле, не французов же убивали, не французские же города бомбили!), отказ от возмездия агрессору за совершенные преступления против человечности, за геноцид украинского народа и, более того, желание после войны выстраивать совместно с Россией европейскую безопасность — это за гранью понимания. Причем выступить с такими инициативами теперь, в разгар войны — это удар под дых сражающейся, истекающей кровью Украине, тем более подлый, что сражается она одна за всех, за свою и вашу, в том числе Франции, свободу. Даже канцлер ФРГ Олаф Шольц сейчас использует жесткую антипутинскую риторику, хотя совсем недавно она (риторика) была вполне "путинферштеерной".

В своей недавней статье я высказал предположение, почему так туго, даже теперь, после ставших достоянием общественности зверств путинского вермахта на территории Украины, продвигаются решения о предоставлении ей тяжелого вооружения, в первую очередь, Германией. ФРГ (но не только) "не желает полного разгрома Путина. Всё еще надеется на какой-то компромисс с ним, всё ещё старается помочь ему сохранить лицо и выйти из этой истории с возможно минимальными потерями, пусть если не победителем, то хотя бы производящим впечатление победителя!

Все еще надеются, что им удастся усидеть на двух стульях: сделать так, чтобы и Украина победила — но чтобы и Путин не проиграл".

Вот "простодушный" Макрон, у которого на языке то, что у Олафа Шольца и у ряда других политиков на уме, прямым текстом подтвердил мое предположение.

Микрон — другого определения ему у меня нет.