Правда — она не для всех

Близкие Александра Расторгуева, Орхана Джемаля и Кирилла Радченко, убитых в ЦАР 30 июля 2018 года, заявили о том, что расследование дела не развивается. Они не доверяют официальной версии об ограблении, полагая, что с журналистами могли расправиться из-за их деятельности, написал 31 октября "Коммерсант".

Напомним, в Центральноафриканской республике российские журналисты хотели снять фильм о наемниках частной военной компании "Вагнер". Автомобиль с репортерами обстреляли на дороге, когда они ехали на встречу с консультантом из миссии ООН. По официальной версии, на журналистов напала группа из десяти арабоговорящих грабителей.

По версии центра "Досье" Михаила Ходорковского, за журналистами была установлена слежка, а убийство было спланировано и исполнено профессионалами.

После прибытия в ЦАР и до момента убийства съемочную группу "вели" сотрудники местной жандармерии, действия которых координировали граждане России, связанные с "ЧВК Вагнера". Родные говорят о том, что после убийства прошло больше года, а СКР ничего не сделал. Кроме версии, что на журналистов напали бандиты, доказательств чему нет, иные версии не рассматриваются, как и отказывается в ходатайствах.

Потерпевшие просили допросить советника по безопасности президента ЦАР Валерия Захарова и гражданского инструктора в ЦАР Александра Сотова, которые, по материалам "Досье", могут быть причастны к преступлению и к "ЧВК Вагнера". В ходатайстве отказали,

согласившись допросить водителя и жандарма, но о результатах не сообщили. Более года ждут одежду убитых, которая нужна для проведения баллистической экспертизы. У сотовых компаний ЦАР просили получить биллинги телефонов журналистов — что позволило бы восстановить картину убийства, но сделано это не было.

Между тем 23 октября в Сочи Владимир Путин в рамках Африканского форума встретился с президентом ЦАР Фостен-Арканжем Туадерой. Президенты заявили, что настроены на завершение расследования убийства журналистов, и отметили высокий уровень взаимодействия при этом.

Дело ведет следователь СКР Игорь Золотов, его непосредственно курирует заместитель руководителя управления по особо важным делам Владимир Шараев, которого называют хорошим следователем, если он по делу не получил указание сверху. Так, в мае 2015 года

Шараеву было передано дело об убийстве Анны Политковской и Пола Хлебникова: он должен был установить заказчиков преступления, но их имена до сих пор не известны.

В феврале 2017 года Шараев рассказывал о расследовании дела группы "решальщиков", которые обещали бизнесменам содействие в назначении на высокую государственную должность, плату за свои услуги просили положить в банк, потом деньги исчезали, а заказчиков якобы пытались убить.

Каспаров.Ru известно о двух делах, связанных с "решальщиками". В одном заказчиком должности губернатора Саратовской области выступал депутат облдумы Леонид Писной, от имени которого деньги (не менее 120 млн рублей) были заложены в ячейку московского банка. Они оттуда исчезли, эксперт признал, что ячейка вскрывалась "чужим ключом", и суд в Саратове обязал банк выплатить доверенному лицу Писного сумму в полтора больше (еще и за пользование ими). Следующая экспертиза установила, что первое заключение было неквалифицированным, что ячейка вскрывалась своим ключом, однако это противоречие не было оценено Шараевым, он назвал его неважным, а

Писной идет потерпевшим, а не взяткодателем. Кстати, его не пытались убить.

Другое дело касается некой бизнесвумен Татьяны Бальзамовой. Ей якобы за 20 млн евро пообещали обеспечить заключение контракта на поставку газа в Украину. Деньги наличными Бальзамовой дал Михаил Слипенчук, профессор географии МГУ и одновременно создатель финансовых и инвестиционных компаний, заседавший один созыв в Государственной думе от "Единой России". Деньги тоже пропали из банка. То, что Слипенчук вернул Бальзамовой расписку о долге, а значит, получил назад деньги, не заинтересовало следствие, как и то, откуда у него появились наличными 20 млн незадекларированных евро.

Отметим, что, согласно декларации Шараева за 2017 год с сайта "Декларатор", в пользовании у его семьи (жена и трое детей) находятся четыре квартиры площадью 41,9, 43,3, 45 и 69 кв. метров, а у жены при ее годовом доходе в 50,8 тысячи рублей есть "Лексус". Годовой доход следователя указан суммой 2 млн 19 тысяч рублей.