Почему Путин не присутствовал на решающих матчах сборной

По итогам чемпионата мира по футболу в Испании 1982 г. сообщество спортивных комментаторов окрестило сборную Бразилии "моральными чемпионами мира". При том, что команда даже не пробилась в полуфинал, уступив будущему чемпиону Италии, а точнее ее форварду-карателю Пауло Росси.

И впрямь бразильская версия тотального футбола той поры захватывала дух редким изяществом и дивной изобретательностью, казалось, не имевших аналогов в истории мирового футбола.

Спустя 36 лет московский мундиаль в лице сборной России обнажил нечто противоположное — образчик того, каким футболу, да и спорту в целом, нельзя быть ни при каких обстоятельствах, даже особого порядка. Та манера, какой россияне противостояли испанцам, растлевает даже не игру игр футбол, а элементарные нормы состязательности. Оттого, дабы сохранить лицо, единственный здравый подход, по послематчевом осмыслении действа, — было сняться с чемпионата. И неплохая игра России в ряде прочих игр никаким оправданием мертвящему, чугунному антифутболу России в игре с испанцами служить не может.

Ну да ладно, злоупотреблять критиканством не будем, держа в уме, что сверхигра, требующая феноменальной концентрации духа, отточенной техники и профессионализма в мельчайших деталях, — это не про восточных славян, сколько бы не было исключений из правил, подаренных нам украинским футболом 70-90-х, сборной СССР/России разных лет. Ведь тема заметки иная — о политическом лидерстве, его хитросплетениях и алогизмах, перекликающихся с футболом лишь формально.

Так вот, демиург московского мундиаля — Владимир Путин нежданно-негаданно воздержался от поддержки "лайв" российской сборной в ее решающих матчах. Почему?

Хоть и вскользь, но совершенно справедливо обозначил мотивы "прогульщика" Антон Орех: "Он, как и многие, таких успехов не ждал, а потому в целом дистанцировался от сборной. На решающих матчах был Медведев, чтобы именно его физиономия ассоциировалась с возможной неудачей".

Между тем попробуем рассмотреть функциональный "прогул" ВВП подробнее, увеличив оптическое разрешение. Мастер спорта СССР, чемпион Ленинграда по дзюдо 1976 г. (плюс-минус равно чемпионскому титулу Норвегии) формировался при активном вторжении профессионального спорта в процесс его становления как личности. Если отталкиваться от жизненного опыта автора этих строк (некогда спортсмена, тренера), то спорт в немалой степени заложил основы ВВП, персонажа пусть не хватающего с неба звезд, но весьма разностороннего, не без способностей.

При всем том успехи, достигнутые в одном из атлетических видов спорта, не означают понимания специфики и подноготной прочих видов, особенно игровых. Более того, почему-то кажется, что ВВП разбирается в популярных спортивных противоборствах поверхностно, включая и его последнее увлечение — хоккей.

Однако у спортсмена уровня ВВП есть одно уникальное преимущество над среднестатистическим болельщиком, а то и комментатором средней руки — спинномозговое ощущение кривой состязания, его нерва, динамики. Это свойство подсознания позволило ему безошибочно определить: сборная России по футболу, когда неровная, а когда неуклюжая, не просто рано или поздно вылетит из турнира, но и обязательно облажается, причем с треском. Потому решение манкировать матчи сборной было принято им задолго до чемпионата.

Тут прорисовывается несколько неожиданное, хоть и давно напрашивавшееся умозаключение: акцентированный патриотизм Путина — наносной, мелкотравчатый, а точнее, фундаментальными убеждениями не подкреплен. Некая мода на духовные скрепы-компенсаторы на фоне нравственного зверинца, во что сподобилась постсоветская Россия. И беспокоит ВВП отнюдь не международный статус родины, ее боли и чаяния, а одно-единственное — его рейтинг и... гарантированное место в истории, сколь бы одиозным и обагренным кровью оно ни было. Иными словами, надоедливые мухи (родина) отдельно, котлеты (нарциссическое величие) отдельно.

Из чего незатейливо вытекает: Путин — никакой не tough guy и тем более не геополитический титан или отец нации, а ее отчим, ловко обосновавшийся в примах. Он цепкий управленец стандартных ситуаций, которые зиждутся на мощи репрессивного аппарата, рачительно консолидированного им, ну и, разумеется, политической аморфности россиян эпохи начального консюмеризма.

Но, как представляется, произойди социальный катаклизм или даже общенациональные акции протеста, на российском политическом Олимпе мы не увидим злого гения Саддама, Каддафи или Асада, прирожденных убийц, проливших реки народной крови, а... новую версию Януковича, мелко дрожащего в какой-нибудь берлоге Беловежской пущи.

Весь его кураж не выходит за пределы формулы глумления численного преимущества над откровенно слабыми или оступившимися. И якобы детище Путина — гибридократия — вовсе не геополитическая новация, а индикатор уязвимости и трусоватости его натуры, где первое причудливо уживается с нарциссизмом и манией величия. Так что абсентеизм ВВП на решающих матчах сборной — немаловажный симптом, раскрывающий отнюдь не бойцовский характер его личности. Примеров подобного более чем достаточно, и берут они начало от гибели подлодки "Курск".

Для будущего России изложенное наблюдение, как представляется, должно вселять осторожный оптимизм. Будущее, откуда путины, по прогнозу автора, дезертируют врассыпную. Думается, оно не за горами.