Всесилие чекистов

Как уже сообщал Каспаров.Ru, в Госдуму был внесен законопроект, который дает право ФСБ забирать себе любое уголовное дело. Как отмечает глава международной правозащитной организации "Агора" Павел Чиков, "законопроект предлагает дать право генпрокурору или его заместителям изымать и передавать на расследование в ФСБ любое выявленное сотрудниками службы уголовное дело или материал проверки", что, по мнению правозащитника, "закрепляет серьезные изменения сил в силовом блоке, произошедшие в последние два года".

Внесенный законопроект, скорее всего, примут, поскольку российскому парламенту, как известному грибоедовскому герою, "не должно сметь свое суждение иметь", и его функцией является послушное принятие законов, а не их изменение или отклонение. Анализируя документ в своей статье, Павел Чиков делает акцент на "плохих новостях", которые данные изменения несут для Следственного комитета России и адвокатов. Однако, на мой взгляд, нововведения могут коснуться и обычных граждан — тоже весьма невыгодным для них образом.

На первый взгляд кажется, что для российской оппозиции не имеет значения, какая из силовых структур будет заниматься политически мотивированными делами. Действительно, на глобальном уровне, без коренной перестройки всей существующей политической системы, любое ведомство выполняет роль карательного органа в отношении правозащитников и активистов. Однако на локальном уровне, применительно к конкретным судьбам, изменения могут оказаться ощутимыми. Дело в том, что

в стране, где отсутствует система разделения властей как таковая, единственные "сдержки и противовесы" возникают только из конфликтов разных структур между собой.

В самом начале русско-украинской войны мне доводилось наблюдать "игры престолов" российских спецслужб практически "в режиме онлайн", во многом благодаря покойному ныне журналисту Александру Щетинину. Будучи связанным в довоенный период с российской пропагандистской машиной, Щетинин достоверно знал о связях отдельных политиков с ГРУ и ФСБ соответственно — особенно тех из них, кто работал в оккупированном Крыму. В результате, благодаря выбросам компромата одной "креатуры" на другую можно было делать выводы о "подковерной войне" между их кураторами. Как знать, может быть, именно эти познания и сыграли свою роль в странной, до сих пор не расследованной до конца гибели Щетинина.

Конфликты между ФСБ и Росгвардией генерала Золотова, равно как и внутри самой ФСБ, особенно ярко проявлявшиеся в 2016 году, возможно было отследить даже по открытым источникам. В том же году на фоне дела Шакро Молодого обострился конфликт между чекистами и Следственным комитетом, повлекший за собой арест руководства Управления собственной безопасности СК. И эти события, на первый взгляд далекие от "простых смертных", порой оказывали положительное влияние на судьбы конкретных людей.

Дело в том, что чаще всего именно ФСБ являлась инициатором возбуждения уголовных дел в отношении оппозиционеров, включая печально известные "дела о репостах", и не говоря уж о случаях "госизмены". Чекисты осуществляли оперативное сопровождение этих дел, собирали по ним доказательственную базу, готовили экспертизы, но расследовать "мыслепреступления" все же должен был Следственный комитет. И это разделение полномочий иногда могло существенно облегчить положение обвиняемого — даже независимо от остроты конфликта между ведомствами, а просто благодаря отсутствию единоначалия над следователями и операми.

Один такой случай, к примеру, произошел зимой 2014 года, во время первой волны репрессий "за репосты", в первую очередь касающиеся украинских событий. Именно тогда было возбуждено знаменитое уголовное дело в отношении продавщицы из Екатеринбурга Екатерины Вологжениновой, закончившееся в итоге обвинительным приговором; а многодетную мать Светлану Давыдову пытались обвинить в госизмене за звонок в украинское посольство. Однако мало кто знает, что примерно в тех же числах екатеринбуржца Юрия Кузнецова вызвали в управление ФСБ по Свердловской области. В ходе беседы, как пояснил сам Юрий, ему завуалированно угрожали потерей работы и возможным давлением на семью. Однако дальше этого дело не пошло, поскольку ситуация неожиданно получила огласку, на фоне которой... следователь из Следственного комитета отказался возбуждать уголовное дело в отношении уральца, несмотря на давление ФСБ!

Тем не менее чекисты не сдались, и в середине марта 2015 года попытки привлечь блогера к ответственности повторились. Тогда в управлении ФСБ по Свердловской области опросили двух коллег Юрия по работе, а затем его жену. Помимо этого, УФСБ подготовило экспертизу по опубликованным им постам за авторством уже известной многим по делу Екатерины Вологжениновой эксперта Мочаловой. Тем не менее следователь СК вторично проявил стойкость и отказал в возбуждении уголовного дела в отношении активиста по надуманным основаниям. В результате ФСБ, так ничего и не добившись, оставила блогера в покое. И такой пример не единичен.

Трудно представить, что было бы, если бы оперативники и следователи по делу Юрия Кузнецова или даже Екатерины Вологжениновой работали бы в одном ведомстве. Можно только догадываться, какими были бы приговоры за простые лайки и репосты, если бы "эксперт" Мочалова или "старший оперуполномоченный по особо важным делам УФСБ России по Свердловской области" Олег Худеньких, который выявил в записях матери-одиночки "деятельность, направленную на дискредитацию существующего в РФ политического строя", были бы связаны общим руководством и ведомственной солидарностью со следователями по тем же делам.

Однако теперь, похоже, в деятельности репрессивной машины могут исчезнуть "сбои" в виде хотя бы формального разделения органов и межведомственных конфликтов, и уголовные дела, инициированные ФСБ, будут проводиться ею до конца, исключая малейшее внешнее вмешательство.