"Мое возвращение в Россию является опасным"

Журналист Евгений Титов, работавший собственным корреспондентом "Новой газеты" на Юге России и сотрудничавший с "Радио Свобода", в прошлом году эмигрировал в Литву. В России он неоднократно получал угрозы в свой адрес за освещение тем, связанных с нарушением прав человека в Краснодарском крае. В итоге журналист решил уехать из страны. В октябре 2016 года он подал документы для получения политического убежища, но литовские власти ему отказали. Решение об отказе принял Департамент миграции МВД Литвы, его подтвердил Окружной суд Вильнюса. Титов обжаловал решение властей и недавно подал апелляцию в Верховный суд Литвы.

— Моей основной темой была сочинская Олимпиада. На мой взгляд, там происходили массовые нарушения прав местных жителей. Потом в Краснодарском крае возникла новая стройка, проект имперской модернизации — строительство моста в оккупированный Крым. Я был уверен, что все пойдет по накатанной дорожке. Всегда в своих материалах отталкивался от гуманистического аспекта, показывал отдельного человека и его проблему, которая возникает из-за имперских амбиций России. Государству что-то надо — и на проблемы маленького человека плюют.

Я стал продолжать писать о проблемах местных жителей вокруг крымской стройки, о том, что там нет нормальных больниц, дорог, водоснабжения, ужасная социальная ситуация. Один раз с "Экологической вахтой" мы ездили на эту стройку и прорвались туда. Потом еще раз повторно туда ездили, тогда обнаружили слежку за собой. Мы сфотографировали автомобиль, номера, нас останавливали, когда мы ездили туда и потом обратно. Даже когда мы поменяли машину, нас все равно остановили на посту ДПС.

— Кто вел слежку?

— Не удалось выяснить. В тот же день приехал домой на такси, за мной шли незнакомые люди, которые потом попытались проникнуть ко мне домой. Я взял видео с камер наблюдения, это была целая группа на двух автомобилях, на кадрах были видны их номера машин и лица. Все это было опубликовано в "Новой газете", написано много заявлений в правоохранительные органы. Когда все это происходило, собирался снова поехать в Темрюкский район Краснодарского края, потому что хотел охватить всю эту зону в целом. Я писал, что в стройку было вложено огромное количество денег и не решены никакие социальные проблемы. Государство, которое дружелюбно по отношению к человеку, так поступать не может.

В это же время журналист Аркадий Бабченко и редакция "Новой газеты" получают СМС: "Женя Титов убит в Темрюке". Это была колоссальная наглость. Я понял, что это были совсем неприкрытые угрозы, мне дали понять, чтобы я не лез в это дело.

— Тогда удалось определить, кто отправил эту эсэмэску?

— Телефонный номер был. До этого гражданского активиста из Краснодара Виктора Чирикова целенаправленно третировали, запугивали, что проломят голову, и сообщения приходили в том числе с этого номера. После СМС, что я убит в Темрюке, были написаны заявления в правоохранительные органы, и снова были получены отказы. Фактически власти отказались установить, кто проводил слежку, кто пытался проникнуть ко мне домой и кто присылал угрозы по СМС. Союз журналистов делал заявление по этому поводу, но, к сожалению, не удалось никого найти. Мне стало понятно, что эти люди действуют под прикрытием государственных органов.

— Как вы считаете, откуда конкретно "растут ноги"? От кубанских властей или из других мест?

— Я не могу назвать какие-то конкретные институты, полиция отказалась их установить. Но то, что эти люди имели определенную индульгенцию от государства, совершенно понятно. Тогда я понял, что не могу продолжать заниматься своей тематикой, будет оказываться давление и моя жизнь не находится в безопасности. Я созвонился с Леонидом Мартынюком (соавтор последних докладов Бориса Немцова, ранее Каспаров.Ru публиковал интервью с ним), он мне однозначно сказал, что пора уезжать. Предложил переехать в США или Литву. Я решил выбрать второй вариант.

— Вы остановились на Литве именно по совету вашего товарища?

— Было несколько факторов. Во-первых, Литва в среде российской оппозиции имеет четкий образ: государство, у которого есть определенная и жесткая позиция в отношении принципиальных вещей — аннексии Крыма, агрессивной российской пропаганды, российско-украинской войны. Я был уверен, что здесь меня поймут.

Во-вторых, географическое расположение. Мне и моим родным ехать в Вильнюс из Краснодара на поезде "Адлер — Калининград" всего два дня. В-третьих, ряд политических беженцев, в том числе из Краснодара, получили в Литве убежище. Они мне рассказывали, что это был довольно простой процесс. Говорили, что смогу получить убежище, и готовы были подтвердить, что и на меня оказывалось давление. Но и самое главное — я приехал, посмотрел, и мне понравилось. Классная страна с понятными правилами жизни. 22 октября 2016 года подал ходатайство об убежище в литовский департамент миграции.

— Как проходило рассмотрение вашей заявки?

— Процесс подачи документов довольно простой: составляешь ходатайство на имя начальника департамента миграции и указываешь обстоятельства, по которым твоя свобода и жизнь находятся в опасности и почему тебя могут продолжать преследовать за убеждения или профессиональную деятельность. У меня были все доказательства: видеозаписи со слежкой, заявления в полицию и их отказы, заявление Союза журналистов, многочисленные подтверждающие публикации в "Новой газете" и на "Радио Свобода". Я был уверен, что этих доказательств будет достаточно. Но 7 марта 2017 года мне вручили постановление об отказе.

— На каком основании вам отказали?

— Первый момент: они говорят, что угрозы поступили осенью 2015 года, а приехал в Литву я в 2016-м. По логике миграционного департамента, раз с осени до лета проблем не было, то значит, ничего не угрожает. Хотя я в то время дома мало находился, жил в других городах. Второй момент: власти Литвы говорят, что в Краснодарском крае преследуют только экологических активистов, а журналисты в эту группу не входят.

— Вы сейчас подали апелляцию. Есть ли какое-то движение вашей жалобы?

— Сначала я обжаловал решение первой инстанции. 14 июня мне отказали в удовлетворении. Сейчас подал апелляцию. По словам моего адвоката, на рассмотрение апелляции отводится два месяца. Наверное, к осени будет известна моя судьба.

У меня возникли новые обстоятельства рассмотрения моего заявления на убежище. Телеканал "Россия-24" начал меня "мочить" в эфире. Они показали три репортажа обо мне. Потом еще РИА "Новости" написало. У всех этих публикаций один тон, что я и такие, как я, — предатели, что мы маргиналы и отребье общества, преступники и не должны возвращаться в Россию. Безусловно, кампания в российских СМИ подтверждает, что мне опасно находиться в России. Она велась этим же каналом против Сергея Удальцова, и его посадили. Она точно так же велась против Бориса Немцова, и его убили. Сейчас я намерен обратиться с дополнительным ходатайством в департамент миграции, пояснить новые обстоятельства.

— Почему федеральные каналы внезапно решили вести войну против вас?

— Это не внезапно. В Вильнюсе проходил Форум свободной России. У меня там произошло определенное противостояние со съемочной группой и корреспондентом "России-24" Александром Бузаладзе. Они взяли у меня интервью, втерлись в доверие, рассказывали, что они журналисты немецкого телевидения и их не пускают на форум, что нет свободы слова, что их нанял работодатель, который обманул. Мне их было жалко, я сочувствовал, возмущался, но потом на всякий случай спросил их, а случайно не из "Вестей" ли они. Они ответили, что нет. "Почему так спрашиваете?" — говорят они и опять микрофон подносят. Я им ответил, что эта программа — дешевая пропаганда, никогда бы не дал им интервью. Потом выясняется, что они с канала "Россия". У меня тогда была эмоциональная реакция, было ощущение, что меня надурили, как маленького мальчика. Они были уверены, что имеют информационную монополию на то, чтобы "мочить" других людей.

Я тогда решил им ответить, записал с ними свое блогерское интервью. Разговаривал с ними и с помощью нецензурной лексики. Не знаю, насколько я был тогда прав, но я нисколько не жалею. Пропагандист Бузаладзе в итоге обиделся, ничего остроумного не смог ответить. Они вернулись в Россию и сделали про меня якобы разоблачающий репортаж. Теперь они узнали, что мне отказали в убежище, снова сделали, уже три сюжета. Сейчас в Литве мы создаем Русское европейское движение, они и об этом сделали репортаж, что мы предатели, продаем мать родную.

— После этих нападок со стороны федеральных каналов у вас могут увеличиться шансы для получения убежища?

— Я не знаю. Есть какая-то юридическая логика, но есть и гуманистическая. И со стороны этой человеческой логики мое возвращение в Россию является опасным. Понятно, что после всех моих интервью о литовско-российских отношениях, после моих высказываний об украинском вопросе, после получения аккредитации от СБУ (Служба безопасности Украины) и посещения украинского фронта, публикаций оттуда, после этого в России от меня не отстанут. Здесь, в Литве, я, к примеру, делал интервью с украинскими командирами и с участниками подполья в оккупированной "ДНР" — людьми, обладающими эксклюзивной информацией. Кроме того, в Краснодаре, где я жил, постоянно курсируют автомобили из "ДНР" и "ЛНР". Они даже в моем дворе стоят. Понятно, что ко мне будут вопросы и со стороны российских правоохранительных органов, и со стороны этих террористов из непризнанных республик.

— Для вас было неожиданностью, что вам отказали в убежище?

— Да. Я девять лет работал в оппозиционных российских СМИ, и у меня была четкая система демократических ориентиров: права человека, свобода слова, недопустимость произвола правоохранительных органов. Я стоял на этих ценностях как журналист. И был уверен, что в Евросоюзе это понимают. Действительно, это понимают здесь подавляющее большинство моих литовских коллег и обычных людей. Большинство. Но система бюрократии основана на формальных процедурах, и некоторым чиновникам моя прежняя работа понятна не всегда.

— Если вам откажут в предоставлении убежища, что планируете делать?

— Не знаю, у меня тяжелая ситуация. Моя семья осталась в России, я не видел их целый год. Приехать они ко мне не могут, я человек без статуса. Без этого не могу официально работать. Потому нахожусь тут без социальной основы: кто-то меня ужином накормил, кто-то денег подарил, кто-то пожить пустил. Я не знаю, что делать. Как один из вариантов — выезд в Украину. Удивительно, что получается выживать за счет литовцев. Тут есть люди, которые понимают, что происходит в России, понимают мою ситуацию и сильно помогают.