Водка, лес и трасса: из жизни дальнобойщика коми-пермяка

Когда на полупустой "медвежьегорской" трассе в южной Карелии мне остановил "наливник", я не поверил своим глазам. Фурам, перевозящим нефтепродукты, запрещено брать попутчиков; впрочем, дальнобойщик Кирилл (имя изменено), возвращающийся из Мурманска в Ярославль, шел пустым. Последовали шесть сотен километров то по гладкой, то по разбитой трассе, и долгие разговоры, плюс две выкуренные пачки сигарет. Кирилл родился в глубинке Пермского края и принадлежит к коми-пермяцкому этносу. В его родной деревне много пили, убивали соседей и садились за рубку леса. В итоге, он подался в Ярославль; а теперь, устав от дальних рейсов, просто мечтал ездить не дальше Москвы.

"В тринадцать лет я уже воровал лес"

Я родился в Коми-пермяцком округе Пермского края и прожил там две трети жизни до переезда в Ярославль. В моей деревне в основном коми-пермяки живут. Русские в округе массово появились как ссыльные, как и татары. Татары почти все в Поволжье вернулись, а русские с нами перемешались, или мы с ними. В былые годы коми-пермяки между собой по-нашему общались, но последнее время на русский переходят, особенно молодежь.

Наш округ — это глушь Пермского края. Леса да болота. В 13 лет я уже воровал лес. У нас все пилят его, иначе не прожить. По-мелкому можно в любое время в окрестностях деревни что-то свалить. По-крупному, осенью подготавливают делянку: летом в лесу сыро и не проехать; и зимой, как выпадет снег и мороз схватит грунтовки, пилят деревья. И на "Уралах" везут на продажу. Расчет сразу, кидают редко. Вопреки тому, что говорят в Москве, лесом занимаются местные — русские и комяки, а не кавказцы или какие-то китайцы. Кавказцев у нас в Перми полным-полно, а в Коми округе их по пальцам пересчитать.

Теперь с лесом трудно. Особо не развернешься: менты плотно следят, риск большой очень. Раз попадешься — дадут условный срок, второй — 5 лет общего режима. Столько ребят у нас из-за леса село! И ныне доходит до смешного: сначала п***шь лес у человека, потом мусора прижмут, и нанимаешься к нему лесорубом.

Я несколько раз мог сесть в 2000-е. Два раза меня менты брали. Первый раз, когда вывозил бревна из леса, устроили засаду на дороге — не отвертеться. Я им предложил: "Продам лес за 30 тысяч рублей — вам десятка, мне десятка и по пятерке моим рабочим". Они удивились моей наглости, но живые деньги им были нужны. Второй раз смешно все получилось. Хлопнули лесовоз, утром должны были дело возбудить. Ночью я собрал парней, и мы все пни выкорчевали. Нет пня — нет дела. Прихожу к знакомому менту Васильевичу, ставлю бутылку, распиваем; приезжают инспекторы и руками разводят, лесовоз в итоге возвращают. Васильевич со смеха давится: "Многое я повидал, но чтобы так соскочить!"

Жить на Урале хреново. За двадцать тысяч в месяц в округе надо спину не разгибать. И хорошо, если работодатель недолго зарплату "морозит". Зачастую месяцами задерживают, и не потому, что платить нечем — характер такой. Пошлешь на х** одного, к другому приходишь — он тоже не платит, и так по кругу. Но многие, из молодежи, кто не переехал в города, потихоньку строятся. Идешь по деревне — и видишь, сколько новых домов стоит.

"Некоторым убийства с рук сходят"

Народ у нас куролесит только так, особенно, как выпьют, а пьют у нас страшно. Воровство леса — это способ прожить. Убийства, грабежи — регулярно. Были соседи, которых лишили жизни; знаю людей, которые сели за трупы. Один друг провел в лагерях 30 лет из пятидесяти: украл в райпо, еще СССР был, костюм для выпускного в школе, и понеслось.

Жила одна старуха одинокая. К ней четверо сивых парней завалилось — думали, что кучу денег прячет. Били, и в финале, голову в дверной проем засунули да задушили. Дом сожгли. Менты и не догадались, что умышленное убийство произошло, но вскоре ребята мужика завалили. Бросили тело в прорубь. Органы объявили розыск; и пошел слух, кто-то из четверки проболтался, наверное, что это они провернули. Всех приняли, крепили жестко, те молчали. Проходит полгода; уже отпускать из тюрьмы собирались пацанов, как рыбак нашел тело — его наполовину рыбы съели. И они раскололись; и нет бы кто-то один "рагрузился", так друг на друга начали валить. Сроки были от 9 до 15 лет.

Некоторым убийства с рук сходят. Живет у нас в деревне один приблатненный мужик. У него обитал рабочий, зеленый юнец. И мужик приревновал его к жене, и застрелил; дотащил до реки и бросил на лед. Экспертиза показала, что парень умер от переохлаждения. Нашлись свидетели, но арестованный нанял местного адвоката, который всех блатных из СИЗО вытаскивал. Суд постановил, что авторитет подрался с погибшим, и тот упал в погреб, где задел ружье, которое два раза выстрелило. Условно дали.

Неудивительно, что в Пермском крае бесчисленные лагеря забиты мужиками. Есть нормальные колонии, а есть и "красные". Не везет тем, кто через соликамский "Белый лебедь" по этапу едет. Колония для пожизненников, но она же, и транзитная тюрьма. Кореш рассказывал, как набивают зеков в камеру, приоткрывают дверь на 15 сантиметров — на выход, и дубинами колотят. Кто, выбегая через щель на продол заденет дверь — того до полусмерти е***т.

Сам я не сидел, но часто отбывал административные аресты за хулиганство по пьяной лавочке. Последний раз году в 2005 это было. Тогда новогодние праздники были, и нас из-за этого менты почти не кормили. Сидишь в вонючей камере — а тебе с утра полбуханки хлеба и банка килек в томате. И все. К концу срока озверел от голода.

"Шкуру снять, кишки выпустить"

Как себя помню, хотя небогато жили, но мясо в доме не переводилось, всегда в достатке было. Семья не голодала. Поначалу отец дичь добывал; я, как подрос — сам начал охотиться. Кабаны, зайцы, птица, лоси — всего этого хватает, разве вот оленей мало у нас. Даже медведи есть. Лично не видел, но как-то было дело — мы не охотились, а лес валили, и на пне у кострища утром оставили трехлитровую банку варенья. Вечером пришли — а банка вскрыта, и часть сладкого кто-то языком вылизал. Консервы валяются прокусанные. Отец прошелся по кругу — нашел следы косолапого.

Есть у меня в соседней деревне, километрах в тридцати от нашей, друг Вася. Как только мы с ним ни куролесили на охоте. Как-то он вламывается ко мне: "Собирайся!". Приехали на поле, которое специально засеивали, чтобы звери выходили кормиться, а люди их отстреливали. Час сидим в лабазе, появляются две кабанихи и выводок из двенадцати поросят. Мы от жадности по всем подряд давай стрелять. И убили …аж одного кабаненка — килограмм на двадцать. Шкуру снять, кишки выпустить, кости очистить — мяса пять килограмм всего. Тут стадо коров нарисовывается. "Давай завалим!" — предложил Вася. Но там одни коровы были, без телят. В другой раз он кошку домашнюю в лесу застрелил: "А что? — Она же не в деревне, а мне шкура понравилась!". В деревне, конечно, от такого охренели.

Ныне много москвичей к нам в округ повадилось ездить на охоту. Им не мясо нужно, а кураж. Не люблю я таких "охотников".

Пожив в Ярославле, я отвык от пермского гнуса. В этом году приезжал в деревню, пошли с мужиками на рыбалку, а комары и мошка жрут. Да ну, думаю я, такую рыбалку. Но на охоту периодически срываюсь — ухожу в лес суток на двое полазить.

"Зачем мне, в Пермском крае прозябать?"

В Пермском крае я не задержался. У меня родня живет по всей России: одна тетка в Ярославле, вторая проработала крановщиком на алмазных приисках в Якутии и осела в Славянске-на-Кубани, другие родичи — кто в Питере, кто в Москве. Лет восемь назад приехал в гости в Ярославль. Мне понравилось, устроился водителем и решил остаться. Зачем мне в Пермском крае прозябать, если в Ярике я легко 60 тысяч дальнобойщиком получу?

Езжу я на хозяйских машинах, своей фуры нет. Водительские права на грузовик я еще в Коми-пермяцком округе получил. Если честно — лень было учиться, а курсы водителей — всего три месяца, еще и стипендию платили. В Ярославле я сразу решил: если деньги хозяин задерживает — посылать его, и искать новое место. Как-то работал на одну женщину; она повадилась кусками платить — по 5 тысяч на карточку кидать и ныть, что у нее проблемы с банком. Раз предупредил, другой, а на третий пригнал фуру со стройматериалами к ее дому. Поставил так, чтобы она не увидела из окна. Проходит три дня, она звонит: "Кирилл, где груз? Поставка срывается!". Я ей объяснил, где, и уточнил, что все документы, без которых груз не сдать заказчику — у меня. Говорю: "Отправлю тебе, Света, заказным письмом, как долги вернешь". В тот же день пришло СМС от Сбербанк-Онлайн.

Несколько раз меня выгнали за то, что выпивший приезжал грузиться на склад; служба безопасности ловила. А так, я фирмы периодически меняю. Сейчас я меньше чем за 60-70 тысяч рублей в месяц за руль не сяду. Как только зарплата в фирме падает, ищу новую. У меня двое детей и жена, комнату купил в общаге для них, и еще двушку снимаю — 60 тысяч улетают вмиг; да и что, благотворитель я — ездить неделями по России за меньшие деньги?

С начальством надо вести себя жестко. Они могут и побухать с тобой, и платить вовремя, но все время норовят сесть на шею. Вот моя "Volvо", неплохая машина, 1990-х выпуска — такой модификации в России недавно стали выпускать, ведь русские машины — говно. Но кондиционер сломан, стекло битое — мешает смотреть на дорогу, автомата нет — нога за день устает на газ давить. Требую у босса ремонта, а он: или "нет денег", или "вам это надо — сами и чините". Если начну чинить по-мелкому, так он совсем расслабится.

В Пермский край я жить не вернусь. Но периодически приезжаю в деревню к родителям. С утра начинают приходить знакомые, и водку с собой тащат. К обеду уже пьяный. В итоге, мать всех "друзей" просто гонит с порога, чтобы не споили. А отец с утра уже сивой. В Ярославле я вообще редко пью.

"Платон" мало кто оплачивает

"Платон" мало кто оплачивает. У меня он не стоит. Но другая проблема для дальнобойщиков — это топограф, за отсутствие которого штрафуют. Топограф все фиксирует — сколько проехал, с какой скоростью. По правилам, водитель фуры должен ехать четыре часа, час отдыхать и еще пройти четыре часа, после чего — сон. За восемь часов можно проехать по хорошим трассам километров 600. Значит, до Мурманска я буду рулить трое суток, плюс сутки-двое грузиться, а там — выходные подошли; и что, домой я вернусь через десять дней? Хотя, стандартно до Мурманска я еду двое суток; в общем, за 5-6 дней отрабатываю рейс. С топографом такое не прокатит.

Я исколесил страну от Питера до Тюмени, от Мурманска до Кубани. Завел мотор часов в 9 утра, и до ночи — вперед по трассе. Дороги в стране — мама, не горюй! Все хорошие дороги возле Москвы: платная на Питер и М-4 "Дон", дальше — в кабине так подбрасывает, что обед пытается вылететь из желудка. Особенно, как в Костромскую область попадешь, или от Волгограда едешь. Или вот мы едем по Вологодчине: дыра еще та! Десять километров отремонтированного полотна, а затем столько же разбитого. В Вологде даже объездную кирпичами чинили. Но это лучше, чем в Пермском крае лес рубить.

Последнее время вожу нефтепродукты, масла в наливнике. "Volvо" с прицепом и наполненной цистерной весит 50 тонн. По правилам, допустимый вес фуры на трассе — 40 тонн. Это значит: на постах ДПС и центрах весового контроля я взятки даю — там пару тысяч, здесь пару тысяч. Не дай бог, фура уйдет на штрафстоянку: заехать туда легко, а выехать — тысяч 200 рублей отстегнуть. Еще за въезд в некоторые регионы надо "визитку" у бандитов брать. В Мурманске "огурцовские" ребята её за тысячу дают, и потом по 300 рублей за каждый заезд. Откажешься — поймают, наваляют, колеса проткнут.

Уже устал от дальних рейсов — по неделе ночевать в кабине. Она, конечно, второй дом, но хочется просыпаться в кровати, ходить в туалет, а не в кусты и мыться в душе утром. Вот бы из Ярика только до Москвы ездить, за неделю два рейса делать — не напрягаться.