Протестный карнавал

Фраза "В России теперь новая политическая реальность" уже стала общим местом. Ее повторяют не только внесистемные оппозиционеры, но и аналитики, в целом лояльные режиму. Даже высшие представители самой власти признают, что в системе произошли изменения. Безусловно, массовые протестные выступления против фальсификаций на выборах в Госдуму существенно повлияли на политический климат. Сумеет ли оппозиция воспользоваться историческим шансом? Проанализируем сложившийся статус-кво.

Вопреки утверждениям, что победила "тактика Навального" (голосование за любую партию кроме "Единой России"), прошедшие выборы показали: верна была именно тактика бойкота.

Порча бюллетеней и тем более голосование за одну из якобы оппозиционных партий (КПРФ, ЛДПР, "Справедливая Россия") обеспечили практически прежний расклад в Думе.

Да-да, прежний! "Единая Россия" сохранила пусть и не конституционное, но большинство. Все партии-сателлиты остались на своих местах. Количество депутатов от "ЕдРа" превышает численность остальных фракций вместе взятых. Разумеется, власть представляет нынешний расклад как демократизацию системы. Удалился одиозный Грызлов, символизировавший парламент, в котором нет места для дискуссий. Дескать, теперь место для дискуссий есть. Однако нужно быть очень наивными людьми с короткой памятью, чтобы поверить в возможность превращения много лет контролируемых Кремлем партий-сателлитов в реально оппозиционные организации. Никакие серьезные противоречия в такой Думе невозможны. В решающий момент и КПРФ, и ЛДПР, и "Справедливая Россия" всегда подыграют Кремлю. Проголосовав за эти партии, вы проголосовали за сохранение системы! Я вынужден повторять, казалось бы, очевидные вещи, поскольку значительная часть внесистемной оппозиции буквально заворожена "тактикой Навального" и твердит о ее победе.

На самом деле десятки тысяч людей вышли протестовать вовсе не потому, что у них украли голоса. Точнее, это далеко не главная причина. В противном случае партийные акции КПРФ или "Яблока", направленные против фальсификаций, собрали бы значительно больше народа. Массовые нарушения на выборах были и в 2007 году, но стотысячные митинги тогда не собирались.

Причину сегодняшнего пробуждения народной энергии следует искать глубже, чем недовольство нечестным подсчетом голосов. Речь идет об ощущении исчерпанности существующей модели управления Россией.

Это только начало проявления очень глубокого общественного кризиса. Нужно отдавать себе отчет в том, что люди, выходящие сейчас на площади, идут туда не столько за конкретными политиками (левыми, либералами, националистами), сколько движимые чувством необходимости что-то немедленно сделать, чтобы изменить ситуацию. При этом они далеко не всегда ясно могут сформулировать свои требования. Главным для многих в такие моменты является само действие, внутренняя потребность участия в истории. Долго находиться в таком состоянии трудно. Если потребность в действии не удовлетворяется, массы либо бросают несостоятельных лидеров и обращаются к новым, либо снова надолго уходят в тень и засыпают.

Несмотря на эйфорию после крупнейшего за последнее десятилетие митинга на Болотной площади, необходимо признать, что протест пока повис в воздухе. Простой и ясный вопрос: "Что собираются делать организаторы митинга 24 декабря на проспекте имени Сахарова в связи с тем, что ни одно из требований митинга 10 декабря на Болотной площади властью не выполнено?"

Напомню эти требования:

1. немедленное освобождение политзаключенных;
2. отмена итогов сфальсифицированных выборов;
3. отставка Чурова и расследование его деятельности;
4. расследование всех фактов фальсификации на избирательных участках;
5. регистрация всех оппозиционных партий;
6. проведение открытых и честных выборов.

На мой взгляд, требования должны были быть сформулированы по-другому (например, отставка не пешки Чурова, а Путина), но будем исходить из уже сложившейся ситуации. Итак, требования Болотной не выполнены. Этого и следовало ожидать после недопустимой сделки с властью о переносе места проведения митинга. Зачем режиму идти на уступки, тем более принципиальные уступки, пока волну протеста направляют люди, готовые к соглашательству? Между тем, рассчитывая на приход десятков тысяч, можно было диктовать свои условия проведения митинга. В результате последствия акции 10 декабря оказались значительно скромнее, чем могли бы быть.

Вместо реального народного волеизъявления, не контролируемого властью, произошло выпускание пара в загоне.

Судя по всему, организаторы митинга на проспекте Сахарова 24 декабря предполагают повторить сценарий Болотной. Во всяком случае, никаких предложений о том, каким образом граждане должны добиваться от власти выполнения требований предыдущего митинга, до сих пор не поступало. Внятных предложений по этому поводу не может и быть, так как в рамках существующей системы требования митинга 10 декабря невыполнимы. По сути, на Болотной требовали, чтобы унтер-офицерская вдова высекла сама себя. Получается, что, с одной стороны, власть обвиняют в фальсификациях, с другой — требуют от нее же проведения честных открытых выборов. Но даже если допустить почти фантастический вариант признания недействительным голосования 4 декабря, разве есть хоть какие-то основания надеяться, что при существующем режиме следующие выборы будут честными?! Проведения по-настоящему конкурентных выборов можно добиться только в результате демонтажа путинского режима. Именно эту цель много лет ставила перед собой радикальная оппозиция. Выдвижение же половинчатых требований загоняет протестующих в замкнутый круг.

В связи с этим хотелось бы узнать, почему такую заметную роль в организации митинга 24 декабря играют представители "Справедливой России" — партии-сателлита, явно не настроенной на серьезное обострение отношений с Кремлем. Или почему одним из главных действующих лиц вдруг оказался журналист Пархоменко? Да, он ведет передачу на "Эхе Москвы", критикует власть, но какое это имеет отношение к решению организационных вопросов внутри оппозиции? Каким-то непонятным или, как любят говорить либералы, непрозрачным образом эти господа внезапно оказались лидерами.

Поднятые на щит Леонид Парфенов и Борис Акунин — популярные люди, но по своей социальной сути они далеки от политической борьбы. Я уже не говорю о представителях гламурной тусовки, "оппозиционность" которых сейчас усиленно раскручивается в СМИ. Это уже откровенная карнавализация протеста.

В то же время люди, долгие годы находившиеся в оппозиции, рисковавшие собой, как-то затерялись, вытеснены на второй план.

Путинский режим начал обваливаться. Этот процесс можно затормозить, но остановить его не удастся. Очень не хотелось бы, чтобы продлению существования режима способствовала сама оппозиция.