Узник совести

Антифашист Денис Солопов, обвиняемый в России в нападении на администрацию Химок, получил политическое убежище в Нидерландах. В интервью Каспаров.Ru он рассказал о том, как уезжал из России и сидел в украинской тюрьме, а также поделился планами на будущее.

— Вы признаете обвинения в хулиганстве, которые выдвинуты против вас?

— Нет, я не признаю обвинения. Я не нарушал закона.

— А вы были в Химках в тот день?

— Да, я был в Химках, но хулиганских действий никаких не совершал.

— А почему вы решили скрыться с территории России, если не совершали ничего незаконного?

— Ну потому что мой брат (Максим Солопов, осужденный за нападение на администрацию Химок на два года условно — ред.) ничего противозаконного не совершал, а его задержали. Держали в СИЗО три месяца, а ведь он пришел только на беседу. Добровольно пришел. Я был уверен, что также поступят со мной.

— А наши милиционеры пытались вас задержать в России?

— Первые несколько дней после того как на администрацию напали я был сам по себе, а милиционеры проводили обыски. У меня дома, в квартире. У моей бабушки в Тульской области. В Самаре. Одновременно в разных местах. Вот тогда я и пересек белорусскую границу. На следующий день арестовали Максима. Я вот в чем был одет, в одних шортах и футболке уехал в Белоруссию, выкинул мобильник по пути. Потом поехал в Крым, там снимал домик. В Евпатории. Жил как турист, ни с кем не связывался. А потом поехал в Киев. Где уже начал добиваться статуса беженца.

— А с чем вы связываете преследование со стороны российских властей?

— Ну с тем же, с чем и связано преследование моего брата. Мы публичные и известные в антифашисткой среде, одни из немногих. И проще всего повесить вину было на тех, кто известен. И назначить им какое-то наказание.

— А почему вас тогда задержали власти Украины, если вы официально признаны беженцем?

— Я думаю, что они руководствовались тем что, со стороны России был подан запрос на экстрадицию, а с другой стороны у меня был статус беженца, который признается в Украине. И вот из-за этой бумажной волокиты я просидел в тюрьме. Еще я очень опасался, что после освобождения сразу меня на пороге СИЗО арестуют российские милиционеры.

— Какие условия были в тюрьме?

— Я сидел в спецблоке, это камера, которая полностью изолирована. С бывшим министром обороны я сидел. В шахматы играл. А этажом выше сидел Луценко. Вообще, если дело резонансное, или сидят какие-то известные люди, то камеры не перенаселяют. С самого момента задержания я не оказывал никакого сопротивления, поэтому насилия никакого ко мне не применялось насилие. Единственное, что меня 9 мая поместили в карцер, но потом очень долго извинялись за это.

— А когда вас точно выпустили?

— Меня освободили 14 июля, но это держалось в секрете, чтобы подмосковные полицейские не нашли какие-то новые предлоги для того, чтобы меня арестовать. Я целую неделю просидел в квартире, чтобы меня не взяли.

— Где вы получили убежище?

— В Королевстве Нидерланды. Страна дала мне статус беженца и вид на жительство. По нормам международного права это называется "признание беженца третьей безопасной страной". Киевская прокуратура отказала России в экстрадиции из-за этого.

— Вы сейчас уже там?

— Да, я уже там. Я не очень хорошо знаю английский, но я в каком-то центре, выглядит все как в нашей частной дорогой клинике. Все стерильно.

— А чем вы планируете заниматься в Нидерландах?

— Да тем же, чем и в России, продолжу политическую деятельность. В первую очередь я буду добиваться прекращения моего преследования. Хочу, чтобы меня оправдали. Пока не знаю, как именно, это будет происходить, правда. Скоро меня вычеркнут из базы Интерпола, из розыска, но в СНГ мне все равно нежелательно быть.