Опасней Wikileaks

"Россия для вас закрыта". Седьмого февраля эту фразу корреспондент британской газеты The Guardian Люк Хардинг услышал от сотрудника погранслужбы ФСБ, после чего был препровожден на самолет до Лондона. Аккредитованный при МИДе журналист изрядно удивился. Он проработал в России довольно долго, а два последних месяца жил на родине, изучая секретные документы Госдепа США, опубликованные ресурсом Wikileaks (кстати, о Wikileaks Хардинг написал книгу).

В частности, журналист сообщал, что премьер России Владимир Путин был в курсе готовящегося убийства экс-сотрудника ФСБ Александра Литвиненко, а другой его материал был основан на реплике прокурора национального суда Испании, который назвал Россию "фактически мафиозным государством".

Высылка Хардинга быстро стала новостью номер один. Россияне, никогда ранее не читавшие его статей, потянулись на сайт The Guardian. Вернувшись в Лондон, журналист стал для коллег со всего мира главным ньюсмейкером.

"По всей видимости, кремлевские боятся меня больше, чем я их", —

написал он в Twitter. Цитата облетела почти все издания.

Достаточно сложно понять, чего именно боятся кремлевские. Явно не имиджа "фактически мафиозного государства" или сливов общедоступного Wikileaks. Оппозиционеры Борис Немцов и Владимир Милов выдвинули свою версию произошедшего.

В 2007 году Хардинг писал про совладельца швейцарской компании Gunvor Геннадия Тимченко и предположил, что бенефициаром компании может быть Путин. Материалы из статьи попали в доклад "Путин. Итоги. 10 лет", написанный оппозиционерами, а Тимченко подал на авторов в суд, стремясь доказать, что он не друг Путину и даже не долларовый миллиардер. Перед судом Хардинг консультировал политиков, но делу это помогло мало. Тимченко с легкостью доказал в суде то, что хотел. Правда, как и в случае с другими решениями российских судов, вердикт только пошел на пользу ответчикам.

Точно так же материалам Хардинга прибавил убедительности инцидент на паспортном контроле. Выслав журналиста, российская сторона, возможно, решила какие-то лишь ей понятные проблемы, но вместо них получила новые, уже очевидные всем проблемы с имиджем. Масло в огонь подлило суточное молчание ФСБ, ФМС и МИДа.

8 февраля спохватился МИД. "На днях корреспонденту британской газеты The Guardian Хардингу было отказано во въезде в Россию. Это объясняется тем, что он допустил целый ряд нарушений правил работы иностранных корреспондентов, которые были утверждены правительством Российской Федерации в 1994 году и которые хорошо известны всем журналистам", — заявили на Смоленской площади. Не помогло и повторное вручение визы почти через неделю после скандала.

Все это выглядело как призыв не думать об асимметричном ответе на острые публикации.

Тем не менее это скорее не продуманный пиар, а лишь стремление не повторять прошлых ошибок. Дело в том, что, когда в 2007 году на паспортном контроле сотрудники ФСБ развернули гражданку Молдавии сотрудницу журнала The New Times Наталью Морарь, объяснений вообще не последовало. Зато высылка поставила жирную точку в спорах о том, выдумала ли журналистка историю о "черной кассе Кремля", из которой во время парламентских выборов 2007 года финансировались "Единая Россия", СПС и "Яблоко".

Был еще один случай, более далекий от политической журналистики. В 2008 году журнал "Московский корреспондент" закрыли после того, как на его страницах появился материал о якобы имевшей место любовной связи Владимира Путина с гимнасткой Алиной Кабаевой. Скорее всего, издание закрыли из-за убыточности. Но кто в это поверит после подобного материала?

Абсолютно неважно, писали ли The New Times, "Москор" и The Guardian правду, важно, что их публикации стали считаться правдивыми благодаря высылкам журналистов или закрытию изданий.

Любая нелицеприятная для власти публикация в случае репрессий в отношении авторов зазвучит еще громче и убедительней и ощутимо портит стране имидж.

К слову, имиджевых потерь было бы меньше, если бы на авторов статей Кремль, Путин или еще кто просто подавали бы в суд. Как показывает недавняя история с Тимченко, в этих случаях процесс становятся простой формальностью. В одной из своих публикаций Люк Хардинг объяснил, почему.