Россия в обвале

Известного московского "несогласного" Николая Авдюшенкова хотят посадить за экстремизм. Одиннадцатого марта по его делу начинаются судебные заседания. Николая обвиняют по части 2 статьи 282.2 ("Участие в деятельности организации, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности") УК РФ. Велика вероятность того, что его приговорят двум годам лишения свободы, так как ранее оппозиционер уже был осужден за акцию в МИДе по той же 282-й статье. Нынешнее дело в отношении него Николай считает сфальсифицированным. Мы решили выяснить почему и для этого побеседовали с самим Авдюшенковым.

— Николай, за что вас хотят посадить?

— Просто хотят посадить, причин много. Главное, наверное, то, что я слишком активен.

— Но ведь дело по "экстремистской" статье возбудили не просто так?

— Весной прошлого года в квартиру, где я был с моими друзьями, нагрянул обыск. Все перевернули. Забавно, что один из понятых активно помогал оперативникам, приговаривая: "Вот тут не пропустите, вот здесь проверьте".

— Сталинская закалка...

— Да, наверное. Так вот, изъяли мой ноутбук и нашли в квартире пачку стикеров. Один из оперов Центра "Э" взял стикеры и дал их участковому со словами: "Проверьте, нет ли их в районе на столбах". Участковый ушел, а затем вернулся и вернул те же стикеры, только снятые с бумаги, на которой они были, и радостно заявил: "Висят и на столбах, и на подъезде". Позже, знакомясь с обвинительным заключением, я узнал, что, согласно показаниям того самого участкового, Ахадова Эльгана Аршада-оглы, он не только нашел на столбах стикеры, но и поймал меня за их расклейкой! Представляете, идет обыск, меня поставили к стене сотрудники милиции, но я умудряюсь незаметно ускользнуть вместе с участковым и, ни секунды не сомневаясь, не убегаю, нет, а начинаю прям тут же клеить стикеры. И только доблестный Аршад-оглы пресекает мои противоправные действия.

— Абсурд какой-то!

— Да. И так везде. Возьмите любое дело по 282-й статье и вы убедитесь, что кругом абсурд и ложь. Вот так вот я раздвоился, был задержан и даже якобы доставлен Ахадовым в ОВД "Северное Медведково". Хотя реально весь день находился в квартире, в которой проходил обыск.

— Возможно, кто-то заинтересован в том, чтобы вас посадить. Как думаете, кто?

— Путин (смеется). А если серьезно, то я сначала думал на ФСБ, там есть люди, которые занимаются оппозицией, но теперь уверен, что это личная заинтересованность Сергея Хацернова, начальника отдела по противодействию экстремизму ГУВД Москвы. Он за счет политики, количества дел по 282-й и количества посаженных людей пытается себе показатели улучшить. Выслуживается перед руководством, потому что на руку не чист. В Интернете есть про него публикации, про его черные дела.

— А почему вы думали на ФСБ?

— Незадолго до обысков меня вызывали в ФСБ на допрос. Я сходил. Разговор был ни о чем, однако меня предупредили, что скоро посадят, и намекнули, чтобы я уехал за границу.

— Почему не последовали совету?

— Все их слова — дешевая разводка, к тому же я не боюсь тюрьмы.

— Это была единственная встреча с сотрудниками ФСБ?

— Нет, была еще одна... (улыбается)

— Почему вы улыбаетесь? Произошло что-то смешное?

— Меня и моего друга не пустили на похороны Солженицына.

— Можно поподробнее?

— Мы с другом решили почтить память Солженицына и пошли на его похороны. Вся территория была оцеплена милицией, было много сотрудников в штатском. Так вот, меня увидел и узнал известный среди оппозиционеров фээсбэшник Андрей по кличке Чечен. Он указал на меня ментам, и те нас задержали. Отзвонились в ведомство Хацернова, а там сказали: везите. Потом уже отпустили. Никаких протоколов, ничего. Просто продержали в милиции.

— А вы читали Солженицына?

— Да. Хорошая книга у него есть — "Россия в обвале".

— Как вы, будучи образованным человеком, понимаете обвинение в экстремизме?

— Экстремист — это честный человек, который не боится противопоставить себя государству, построенному на лжи, который не только видит ложь и несправедливость, но и борется против них.

— Кстати, расскажите немного о себе — интересно, кого наше государство записывает в экстремисты.

— Я родился в 1985 году, москвич, не пью, не курю, если это интересно. Учусь, то есть учился, в Московском государственном университете геодезии и картографии на факультете прикладной космонавтики и фотограмметрии.

— Так вот где готовят экстремистов.

— Я, кстати, именно когда учился в вузе, увлекся политикой, понял, как много несправедливости в России.

— А что значит "учился"? Бросили? Вас выгнали?

— Нет. У нас хороший вуз, за политику никого не отчисляют. А я, как только узнал, что могут посадить, взял академотпуск. Если посадят, потом выйду, доучусь.

— В обвинении написано, что вы член запрещенной Национал-большевистской партии. Вы вступили в нее, когда учились в вузе?

— Самое смешное, что я не вступал в НБП, даже когда она была еще не запрещена. Я участвовал во многих акциях объединенной оппозиции, так как считаю, что, только объединившись, люди смогут изменить ситуацию. Коммунисты, демократы, обязательно националисты. Как говорится, вместе мы сила. Поэтому впервые я принял участие в коалиции "Другая Россия".

— Так, может, следователь считает, что "Другая Россия" — это и есть НБП?

— Возможно, он же привык "крепить" уголовников, а в политике вряд ли разбирается. "Другая Россия" — не НБП, в нее входили сторонники Михаила Касьянова, Гарри Каспарова, Эдуарда Лимонова, коммунисты. Даже покойная Политковская была на съездах движения. Кстати, стикеры, которые, как утверждает следователь Фомичев, являются "экстремистскими стикерами НБП", на самом деле обычные стикеры, которые расклеивались к "Маршам несогласных". Экстремизм увидели надписях на них "Убей в себе раба!" и "Он доверял правительству и президенту" с фигурой повешенного. Очень страшный экстремизм (смеется). Власть очень боится правды, отсюда и такая реакция. Кстати, еще я был депутатом Национальной ассамблеи, это собрание представителей гражданского общества со всей России. Это тоже далеко не НБП, но у нас в стране, если надо, где укажут увидеть НБП, там и увидят. Если Путин прикажет считать день ночью, вся чиновничья серость будет так считать, а тех, кто не согласен, будут преследовать, как членов НБП.

— В вашем обвинительном заключении написано, что вы "категорически отвергаете основы конституционного строя и иные принципы, закрепленные в Конституции"...

— Да, это так. Я каждое 31-е число месяца занимаюсь этим на Триумфальной (смеется). Даже рискуя, что мой первый условный срок заменят на реальный, я приходил на Триумфальную и участвовал в акции в защиту Конституции. К счастью, задержан не был.

— Возможно, это неоправданный риск?

— Ничего страшного, правда на моей стороне. Я, кстати, сомневаюсь, что услужливый участковый Аршад-оглы, да и все, кто участвует в фабрикации дела против меня, читали Конституцию.

— Постойте, вы ведь так и не рассказали, за какое преступление были осуждены ранее.

— За акцию в МИДе. Второго июля 2008 года нацболы и сочувствующие устроили акцию около здания МИДа, несколько человек прошли внутрь. Были раскиданы листовки. Акция была направлена против предательской политики министерства по отношению к русскоязычному населению Прибалтики и, в основном, Латвии. Тогда еще МИД подло выдал Латвии идеолога "Другой России" Владимира Линдермана, который попросил политическое убежище в России.

— За это вас осудили по 282-й статье?

— Да. Власть не терпит критики.

— А в каких акциях вы еще участвовали?

— Из известных могу назвать еще две: это акция в здании центрального правления ОАО "РЖД" в защиту прав железнодорожников и акция в офисе ФНПР (Федерация независимых профсоюзов России — прим. Каспаров.Ru), когда мы вручили председателю этой конторы Михаилу Шмакову листовку с требованиями рабочих, чьи интересы профсоюз давно не представляет. Он, как собака, верно служит только сапогу власти.

— И к чему привели эти акции? Есть ли в них смысл?

— Конечно! С акцией в РЖД мы наделали шуму, железнодорожники были рады и благодарили нас, к тому же после этого руководство РЖД пошло на уступки по требованиям рабочих. Наша акция и забастовка рабочих, думаю, чуть не загнали в гроб Владимира Якунина. Акция в болоте ФНПР была необходима, чтобы в первую очередь показать Шмакову, кто он такой и что о нем думает народ, как, собственно, и акция в МИДе. Ни за одну акцию мне не стыдно, за ними была правда.

— Скажите как оппозиционер со стажем, изменили бы вы что-нибудь в государстве? Или, наоборот, ничего не меняли бы?

— Менять надо все. Небольшие перемены не помогут в сложившейся ситуации. Рыба, как говорится, гниет с головы, кругом коррупция. Меня обвиняют в экстремизме сотрудники МВД, хотя я никого не убил, пальцем не тронул, а на счету членов их организации масса убийств, коррупционных скандалов, избиений, пыток, да чего только нет. И они при этом — блюстители закона, а я — экстремист. Да скоро на их фоне НСДАП (Национал-социалистская рабочая партия Германии — прим. Каспаров.Ru) покажется группой пионеров на пикнике!

МВД, безусловно, надо распустить, возможно, признать преступной организацией. Я думаю, общество меня поддержит. Нужно вернуть выборы, чтобы честные небогатые люди могли в них принимать участие. Нужно, чтобы государство поменьше лезло в жизнь людей. Общество — это не группа малых детей, оно само прекрасно организует свою деятельность, а власть видит в любой самоорганизации ОПГ. Ментовская такая философия. С этим надо кончать. Так считаю не только я. Таких, как я, много.

— На этом, пожалуй, и закончим. Удачи вам, Николай!

— Спасибо, и вам удачи! Мы победим! Слава "Другой России"!