О баснях Крылова

Пока не настало время действий, ведется полемика в рядах левой, правой, средней оппозиции. Скажем иначе, тут диалектически надо подойти к проблеме: может, действия-то и не совершаются потому, что в полемике не достигнуты определенные позиции оппозиции? Или же, если действия совершаются, то глупо, поспешно, мелкомасштабно и оппозицию разваливают на сегменты? Как бы там ни было, к моменту наступления новогоднего расслабона, она, оппозиция выложила на всеобщее обозрение свое идеологическое меню, как дольки торта. Ни обожравшаяся власть не берет угоститься, ни оголодалый народ — опасается отравиться, доверяет знаку качества "конституционного режима"…

Об этом в рубрике "Борьба идей" на Каспарове.Ru умно и едко написал Константин Крылов, главный редактор одного небезызвестного правого сайта. Написал настолько иронично, что мне захотелось с ним полемически поиграть минимум в "пинг-понг" — среди метких отповедей встречаются, мягко выражаясь, спорные утверждения. А из-за того, что на них строятся и ироничные ухмылки, в итоге получается и вовсе пропаганда, причем в худшем понимании. Я не спорю:

святое дело — поругать либералов на их же сайте, но зачем подставлять и себя под критику,

причем в еще более наивной позе? Почему наивной? А вот давайте-ка по порядку.

"Под "оппозицией" мы будем иметь в виду прежде всего тех, кого у нас называют "правыми либералами" или "социал-демократами", — пишет Крылов. Ну, во-первых, к социал-демократии ближе, по идее, левые либералы, к коим себя сейчас относит и Гарри Каспаров. А во-вторых, о каких социал-демократах в оппозиции вообще речь? Крылову стоило упомянуть не о "Справедливой России", а хотя бы о КПРФ — о розовом, но все же коммунизме. Да и коммунисты — это не только КПРФ, но и просто левые, и социалисты, и анархисты, и либертарии. Может, они и брезгуют себя называть оппозицией, но списывать их со счетов так заранее не стоит. То есть уже на уровне дефиниций у уважаемого оппонента наблюдается слабоватый фокус объяснительного принципа.

Кстати, в Чечне слово "оппозиционер" быстро стало ругательным в ходе первой кампании, о чем Тимур Муцураев сложил песню. Это мерзкое слово "оппозиционер"… Это они, оппозиционеры, вместе с контрактниками под знаменем Ельцина неудачно пытались взять Грозный, и их запретил хоронить Дудаев после проигранного ими боя. Ну, там-то картина была ясная: оппозиция для тогдашней власти в Чечне была предательницей. В каком-то виде может повториться эта ситуация и в России в случае радикальных революционных событий — все официальные оппозиционеры станут "контрактниками" власти, "выпустят пар", как в 1993-м, если не хуже...

И, видимо, тоже просчитывая будущее реальной оппозиции на несколько ходов вперед, Крылов и пишет как о настоящей оппозиции вовсе не о тех мордоворотах, что просиживают штаны в думских креслах. И правильно пишет — о тех, кто смело называет правящий режим нелегитимным, о вошедших в Национальную ассамблею либералах. Однако противное слово "оппозиция" стоило бы отдать именно тем "думакам", что его приватизировали, а для внесистемной, радикальной составляющей протестного движения подыскать другое. "Революционеры", например. Впрочем, это для футуристов и поэтов задача, националисты любят изъясняться более традиционно.

Итак, с первых же шагов неясно, куда делись левые вообще в "оппозиции по-крыловски". Мы есть и в Национальной ассамблее, и вне ее. Мы не парламентская, но оппозиция — в строго идеологическом смысле. Причем, именно на этом поле дадим либералам серьезную фору. А тут я вижу даже некоторые перспективы соревнования между правыми и левыми, причем соревнования "социалистического" — не на приз, а за более высокие достижения. Крылов, как правый в национальном смысле, журит правых в либеральном смысле за плохое, невнимательное, ненационалистическое отношение к народу, журит уже агитируя. И на этом я тоже хочу остановиться. Это главное, потому и взялся писать.

Да, плохо, что оппозиция либерального, но внесистемного крыла так внимательно глядит именно в сторону Кремля, тут прав Крылов на все сто. Но такая уж у нее биография, у этой оппозиции, например у Милова. Да и Яшин как-то на светской вечеринке иронизировал по поводу своей деятельности: "Да вот, оппозиционирую тем, с кем раньше был в одной упряжке". Ведь именно либеральное поколение элиты, нынешних олигархов и высших чиновников, начинало всю заварушку в девяностых, а в нулевых поделилось на системных и внесистемных. Одни получили от капитализма бонусы, другие — нет, потому и продолжают борьбу. Кстати,

не одни либералы замечены в "стоянии у кремлевских стен" и наблюдении за тем, не поссорятся ли Путин с Медведевым.

Вот мой товарищ, писатель Сергей Шаргунов, и вовсе не либерал, но высказывался в таком духе на семинаре в рамках "Недели социализма". То есть Крылов вроде бы верно инкриминирует либералам душевную близость к Кремлю и отдаленность в то же время от народа (прежде всего в понимании идеологическом — кто есть народ, способный поддержать оппозицию). Но вот далее позвольте за них, либералов, заступиться.

Крылов пишет: "Слово "народ" оппозиционеры не любят и избегают его, заменяя эвфемизмами типа "население", "общество", "большинство", "массы", "электорат". Однако есть грань, за которой всякие симпатии к народу и его чаяниям как ножом отрезает. Я имею в виду национальную проблему. Опять же. В принципе оппозиция в курсе того обстоятельства, что большая часть населения "этой страны" — русские. И что русские, как и все остальные народы, имеют какие-то национальные чувства (а может, и права?), ущемление которых воспринимают болезненно".

Вот это уже мощно сказано, тут есть к чему придраться фактически. "Массами" народ называют марксисты, это не унизительное, а вполне научное определение, известное по формуле, которая не должна вызывать даже у самого ярого националиста возражений: "Историю вершат массы". Вот к этим массам левые, а может и либералы (хотя я лично таких обращений от них не слышал, они с недавних пор более склонны "национализировать" свои речи) — в общем, внесистемные оппозиционеры обращаются без тени высокомерия. Поскольку это не электорат, не объект пропаганды на выборах, а как раз субъект истории, который выдвигает вождей и вершит революции. Так что не надо говорить за массы, они скажут за себя сами.

Итак, национальная проблема.

Как только начинаются эти песенки, я вспоминаю, когда в общественном лексиконе возникло слово "русофобия", которым сейчас награждают кого ни попадя "справа". В те самые девяностые, когда часть фронды, выступавшей недавно за свержение монополии КПСС, за создание КП РСФСР, а потом и "русской республики" и за прочие реваншистские (местами беляцкие) утопии, правая часть ельцинской опоры в массах записалась в страдальцы за русский народ. До того была одна юдофобия, а из почвеннических распутинских причитаний родилась и русофобия.

Однако народ-то на территории бывшего СССР был и есть советский, и он по-прежнему является главным субъектом политики.

Вот мой главный тезис, он исторически однозначен. Народ этот — те, кто народился, межнационально породнился за годы советской власти. Советский интернационал. Страну уничтожили, но народ-то никуда не делся. Просто важно уметь обратиться к нему по имени, напомнить его советские права (на нефть, землю, заводы, бесплатную медицину и образование). Если Константин Крылов попробует оспорить сей тезис, то явит весьма непопулярный у народа лик антисоветчика. Ведь СССР и статью 62 УК СССР "Антисоветская агитация и пропаганда" он, как я подозреваю, недолюбливает вполне искренне.

Да, государство СССР было уничтожено, но население никуда не делось — его просто разделили границами.

И именно эти действия государственных преступников косвенно одобряют фразы вроде "вменяемая оппозиция должна бы понимать, что завоз диких таджиков или кавказцев, их срочная паспортизация и расселение в России никаких выгод ей, оппозиции, не несет: Эти люди никогда и ни при каких обстоятельствах не будут голосовать за Касьянова или Лимонова, им не близок Гозман, и даже к самой Латыниной они относятся в лучшем случае презрительно". (Кстати, причем тут Гозман? Он тоже, по-вашему, оппозиционер?)

Давайте на чистоту: вам чужд интернационализм либералов? Я, наверное, выскажу парадоксальную сейчас мысль, но этот постпролетарский, ущербный, "безродный" интернационализм — как раз лучшее, что досталось нам от Ельцина. Именно он так долго и сдерживал развал страны в ее куцем, обглоданном виде. Уберите его — и рухнет даже Россия. Нас это, кстати, не пугает (для революции ценно население, советский народ, а не постсоветское государство), но сейчас не об этом. Хотя на определенном этапе это может и понадобиться новорусскому капиталу, чтобы иметь бонус у электората. Впрочем, правый поворот кремлевской идеологии давно произошел. О чем я? Да о ельцинском прощальном интернационализме.

Он тоже имеет биографию. Ведь к капитализму привели страну как раз "левые" в КПСС, среди коих был и Ельцин. И он понимал, что, меняя базис, низвергать интернационализм на идеологическом верхнем уровне весьма опасно, поскольку разрушительные действия будут происходить еще в СССР, то есть в общем доме советского народа. Да, еще задолго до 1991-го начались национальные конфликты: карабахи, Прибалитка. И тогда так называемое (Крыловым) русское движение стало лишь одним среди сепаратистских. Посему разговоры о русском большинстве столь же отдают идеализмом, как и либеральный, внеклассовый интернационализм (там еще любят добавлять, что деньги интернациональны и хождения капиталов границ не ведают).

"Симпатии к народу и его чаяниям" — вот верная формулировка политических намерений вообще.

Это трактовка и отчаяний, и чаяний, говоря точнее. Это и объяснительный принцип всех бед народа, и образ будущего. По-нашему — советского, то есть такого, в котором "национальной проблемы" нет по определению. Важно, как обратиться к народу. И тут-то уже мы не можем без идеологии. Вы говорите о русском движении. Ну тогда уж продолжайте. Куда сие движение? "Россия для русских, Москва для москвичей", Люберцы для "люберов" и русских маршей?

Да, с либералами мы стоим на одной платформе интернационализма. Только у нас он пролетарский, трудовой, на олигархов и прочих капиталистов не распространяется. А у вас как с русским вопросом в этой сфере? Не опасаетесь, что на призыв "вставайте, люди русские" поднимутся и олигарх Пугачев, и полунищий сельский учитель? У кого из них больше, по-вашему, национальных прав? Может, Пугачев просто поделится с учителем из своих честно заработанных, и на этом все классовые их разногласия растворятся в национальном единении? Хватит ли пугачевского кармана на всех полунищих? Вот вам антитеза: в 1917-м бывшие работники китайских прачечных (тогдашние "дикие", по-вашему) становились под один штык с русскими и малоросскими матросами и успешно гнали национальный и зарубежный капитал. На фоне нынешней сегментированной оппозиции такой поворот событий кажется почти невероятным. А всего-то

эффективный принцип обобщения в идеологии — и интернациональные батальоны на стороне революционеров.

Свои права они знали прекрасно. Свои советские права.

Было и иначе, сугубо национально — правда, в мононациональной стране Германии.

Или это как раз для вас желанная цель, как у Гитлера: чтоб надклассовым было единение? Чтобы и капитал при этом был национальным, и все будет сразу славненько? Тогда зачем оппозиция вам вообще? Капитализм в России уже есть. Вас не устраивает его интерфейс или социальное положение большинства (трудящихся)? В общем, нужны уточнения. Судя по слогу, по тому, как вы легко вчерашних советских братьев относите к "гнидам черножопым" (не цитата, но куда более известная фраза из фильма Бодровых), диалог будет интересным. И либералы, с которыми мы вместе боремся за общедемократические, а не национальные права, будут на нашей стороне. Да, они чаще вступаются за национальные меньшинства, потому что у приезжих рабочих здесь минимум прав.

Мы тоже, как и большевики, всегда на стороне малых против больших — чтобы затем этих малых объединить на новых пролетарских основах в ходе революции.

И для нас гастарбайтеры — такие же граждане, как все прочие. Они наши, поскольку пролетарии, они успешно вливаются в левое движение по мере самообразования (социалистическое движение "Вперед", Левый фронт и РРП имеют опыт в этой сфере). Хотите помочь эксплуатации и унижению их своими лозунгами?

Что ж (произношу это, помня вашу дикцию, как некоторые дореволюционные интеллигенты говорили, — именно с "ч", а не "ш"), народ вам судья. Советский народ.