Софт

Ждать чего-либо выдающегося от первого визита в Россию нового президента США было бы ничем не оправданным оптимизмом. И в силу его личных качеств (еще во время избирательной кампании было ясно, что в отличие от Джона Маккейна Барак Обама не станет проводить жесткую линию в отношении нынешнего российского руководства и требовать от него соблюдения прав человека и демократизации внутриполитического курса), и в силу дипломатических традиций (первый визит не принято начинать с конфликтов), и в силу преобладающего в США в последние годы прагматизма в отношениях с Россией. Ни расстрел Белого дома, ни война в Чечне, ни подавление оппозиции, ни свертывание демократических институтов, ни политические убийства, ни избиения участников протестных акций не заставили ни Клинтона, ни Буша-младшего вести себя с российским руководством так, как оно этого заслуживало. И не было никаких оснований полагать, что Обама будет вести себя по-другому. Что и произошло.

Формальные итоги незначительны: подписан документ о подготовке договора о постепенном сокращении СНВ (через семь лет после вступления договора в силу каждая сторона должна будет сократить количество носителей до 500—1100 единиц, а связанных с ними боезарядов — до 1500—1675 единиц) и межправительственное соглашение о бесплатном транзите вооружения военной техники, военного имущества и персонала через российскую территорию в связи с участием США в афганской операции.

Обама заявил, что он "находится в процессе пересмотра вопроса о размещении ПРО в Европе", что он "не исключает совместные действия с Россией в этом направлении" и что США откажутся от системы ПРО, если исчезнут программы, связанные с ядерным оружием в Иране. Но так и не решился открыто заявить самое простое: что американская ПРО никакой опасности для России не может представлять по определению и все российские истерики на эту тему глупы и бессмысленны.

То, что американский президент всеми силами избегал любых острых тем, касающихся реального положения дел в России, было видно невооруженным глазом.

Так, в преддверие визита мои коллеги из "Новой газеты" спросили его о новом деле Ходорковского и Лебедева. Обама ответил, что ему "кажется странным, что эти новые обвинения, которые выглядят как иначе оформленные старые обвинения, должны были появиться именно сейчас, спустя годы после того, как эти два человека оказались в тюрьме и когда у них появляется возможность амнистии", и что он, Обама, "считает неуместным вмешиваться в российские судебные процессы извне". Зато он хочет "еще раз заявить о поддержке мужественной инициативы президента Медведева по укреплению верховенства закона в России, которая, разумеется, включает обеспечение всем обвиняемым в преступлениях права на справедливый суд и недопущение использования судов в политических целях".

А когда на пресс-конференции американский (само собой, не российский) журналист спросил его, кто — президент Дмитрий Медведев или премьер Владимир Путин — имеет реальную власть в стране,

Обама ответил, что "президент Медведев и премьер-министр Путин работают очень эффективно, вместе" и что все происходит строго по российской Конституции. Владимира Путина он похвалил — за то, что он "человек искренний, правдивый и глубоко заинтересованный в интересах российского народа и понимает интересы американского народа".

Что тут скажешь? Либо Обама так шутит, либо он и правда ничего не понимает в происходящем в России. Назвать Путина "искренним и правдивым" — значит поставить под сомнение его профессиональную пригодность, поскольку именно эти качества со службой в КГБ были абсолютно несовместимы…

С Владимиром Владимировичем Обама отдельно позавтракал. Как нам сообщили, это был "традиционный русский завтрак" — на столе были копченая белуга с оладьями и мармеладом из клюквы, яйца с черной икрой и сметаной и пельмени из перепелки. Если Барак Обама поверил, что именно так "традиционно" и завтракают в России, его можно только пожалеть. А затем президент США принялся обсуждать с премьер-министром России внешнеполитические вопросы, которые в компетенцию его собеседника, мягко говоря, не входят. То ли Обама все-таки плохо знает российскую Конституцию, то ли знает ее хорошо, но понимает, что к реальному управлению Россией она имеет весьма отдаленное отношение. Весьма характерно, что, как сообщило агентство ИТАР-ТАСС, на этой встрече "тема прав человека не обсуждалась". Еще бы она обсуждалась — наверное, о том, что права человека, так же как свобода и демократия, относятся к числу искренне ненавидимых Путиным понятий, Барак Обама осведомлен…

Наибольшую жесткость американский президент проявил в вопросе российско-грузинского противостояния, заявив после встречи с Дмитрием Медведевым, что Америка убеждена, "что

территориальная целостность и суверенитет Грузии должны уважаться" и что США и Россия "не согласны друг с другом по поводу границ Грузии, но никто... не заинтересован в военном конфликте, поэтому... необходимо все эти разногласия урегулировать мирным образом".

"Государства должны иметь право на защиту своего суверенитета. Любая система, которая отступит от этого принципа, приведет к анархии. И это распространяется на все страны, включая Грузию и Украину", — подчеркнул Обама. Но вот только дойдут ли эти вырванные из "мягкого" контекста общения Обамы с Кремлем слова до сознания российского руководства? Судя по первой реакции российских охранителей, жесткие нотки в голосе Обамы в Москве не услышали. Мировое сообщество, в том числе и Америка, уже один раз спустило на тормозах историю с оккупацией Россией части Грузии, военный конфликт уже имел место, да и оккупация фактически продолжается. И как теперь прикажете "мирно урегулировать разногласия"?

Наконец, Барак Обама встретился с представителями российской оппозиции. Он на протяжении двух часов беседовал с Владимиром Рыжковым, Сергеем Митрохиным, Геннадием Зюгановым, Еленой Мизулиной, Ильей Пономаревым, Гарри Каспаровым, Борисом Немцовым и Леонидом Гозманом.

Но, во-первых, назвать "Правое дело" и "Справедливую Россию" оппозицией — значит сильно их обидеть, и непонятно, по каким критериям составлялся список приглашенных. А во-вторых, никакого смысла, кроме ритуального, такая встреча не имела и иметь не могла.

Конечно, после Буша-младшего, который в России встречался только с представителями власти, а оппозицию в упор не видел, Обама сделал шаг вперед.

Но что с ним было обсуждать? Рассказывать ему, что в России нет демократии, растет число политзаключенных, фальсифицируются выборы, организована цензура в СМИ, уничтожается не зависящий от власти бизнес и преследуются активисты оппозиционных партий и организаций? Обо всем этом американский президент должен знать без всяких встреч. Жаловаться Обаме на российское руководство? Он и так должен знать ему цену. Требовать "надавить" на российский режим, чтобы склонить его к изменениям внутриполитического курса? Этого от Обамы должны требовать не российские оппозиционеры, а американское общественное мнение…

Характерно, что в тот же день, когда Обама встречался с Путиным, где ни слова не говорилось о правах человека, эти самые права в России нарушались в очередной раз: лидера движения "Мы" Романа Доброхотова задержали на подходе к одиночному пикету,

где он и его коллеги собирались "показать Бараку Обаме, что Путин чекист и может принять добродушную личину, однако это ничего не изменит". А затем на Красной площади были (уже не в первый раз) задержаны те, кто вышел на нее в майках с портретами Ходорковского, с плакатами в его поддержку и с обращением к Обаме — чтобы он принял участие в судьбе МБХ. Узнал ли президент США об этом обращении, неизвестно. Но, скорее всего, даже если и узнал, то оставил без внимания.

Понятно, что Барак Обама старался во время своего первого визита в Россию предстать миролюбивым и доброжелательным (что особенно проявилось во время его выступления в Российской экономической школе в стиле "мир и дружба"). Но

он, видимо, не понимает главного: нынешний российский режим с его полублатным "национальным лидером" во главе любые уступки, желание компромиссов и интеллигентность воспринимает как слабость и мягкотелость.

Путинский "паханат" понимает только один язык в международных отношениях — язык силы. И разговаривать с ним надо только на этом языке, а не изображать, что имеешь дело с нормальным демократическим государством. Увы, со времен Рейгана ни один американский президент вести себя так не решается. И вряд ли Обама станет исключением.