"Висяк" поневоле

Прошло больше года с тех пор, как в серпуховской больнице от зверских побоев умер нацбол Юрий Червочкин. Тогда казалось: разгадка его убийства настолько очевидна, что виновные уже не смогут не понести наказания. Но никакого решения по этому делу до сих пор нет. Более того, расследование "дела Червочкина" вновь приостановлено.

Незадолго до трагедии Юра жаловался соратникам по организации и матери на угрозы со стороны сотрудников серпуховского УБОПа. По словам нацбола, они обещали проломить ему голову, если он не свернет свою политическую активность. Убоповцы же следили за ним в день нападения. Более того, за несколько минут до случившегося Червочкин дозвонился в редакцию сайта Каспаров.Ru и сообщил, что за ним идут четверо, двое из которых, сотрудники УБОПа, его допрашивали.

Юрий был не только одним из немногих активистов оппозиции в своем маленьком городке, но и фактически возглавлял подмосковных нацболов. Местные правоохранительные органы, вероятно, пытаясь имитировать усиленную "борьбу с экстремизмом", проявляли к молодому человеку излишний интерес. Периодически вызывали на воспитательные беседы, где, как утверждал сам Червочкин, его пытались запугивать, "применяли насилие". На активиста завели два уголовных дела. По одному из них он обвинялся в нанесении телесных повреждений одновременно четырем сотрудникам милиции...

По словам матери и друзей Юры, кроме упомянутых оперативников каких-либо явных врагов в Серпухове у него не было. Версию же ограбления никто всерьез не рассматривал: за состоятельного человека Червочкина едва ли можно было принять, да и нападение было совершено с исключительной жестокостью, а орудие убийства было найдено на месте преступления. Вывод очевиден: убили нацбола явно не из-за ста рублей. Какой хулиган станет таскать с собой по улице бейсбольную биту?

После смерти Юры представители все того же подмосковного УБОПа недвусмысленно дали понять его другу, также нацболу, Сергею Баранову, что это именно их рук дело, и пригрозили расправиться таким же образом и с "остальными". Подобные угрозы поступали и в адрес других сторонников Эдуарда Лимонова в Серпухове.

Со стороны это все похоже на пустое бахвальство. Но те, кто осознает серьезность ситуации (все-таки совершено убийство!) и знает о существовании правосудия, так шутить не станут. Потому что понимают: они могут попасть в круг подозреваемых. Их затаскают по допросам, уволят с работы. В конце концов, могут привлечь к уголовной ответственности за угрозы. В данном же случае совершившие преступление нагло продемонстрировали собственную неприкасаемость и безнаказанность.

Впрочем, преступники, кем бы они ни были, и в самом деле пока могут чувствовать себя спокойно. Это подтверждается тем, что расследование уголовного дела по факту гибели Юрия Червочкина уже во второй раз приостановлено следователем.

Показательно, что расследование с самого начала проходило очень "тихо". Молчали журналисты, молчали депутаты и политики. Только мать Юры, Надежда Червочкина, в одиночку пыталась добиться расследования дела об убийстве сына. Исключительно благодаря ее усилиям — многочисленным письмам и жалобам — осенью дело возобновили после первой приостановки.

Я видела целую стопку документов у мамы Юры Червочкина. Это была ее бесконечная переписка с самыми разными правоохранительными инстанциями. Первое письмо, адресованное Надежде Червочкиной следователем серпуховского Следственного отдела, датировано 28-м апреля. Именно тогда расследование убийства было приостановлено в первый раз, в связи с тем, что "лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого, не было установлено". Надежда Геннадьевна направила по этому поводу жалобы в прокуратуру Московской области и в ФСБ.

В течение всего лета женщине приходили отписки, и можно было понять, что ее заявления путешествовали по ступеням бюрократической иерархии.

На какой-то миг эта карусель замедлила ход, и 23 июня 2008 года дело у следователя прокуратуры Целипоткина забрал для проверки помощник прокурора Серпухова Фролов. Но не тут-то было. Фролов 1 июля ушел в отпуск, а дело еще целый месяц провалялось в его закрытом кабинете.

В августе, не выдержав этого издевательства, Надежда Червочкина написала письмо председателю Следственного комитета при Прокуратуре России Александру Бастрыкину и руководителю следственного управления по Московской области Андрею Маркову с просьбой передать дело на областной уровень. Ответа не было почти месяц. А в октябре 2008-го пришло известие о том, что с 17 сентября расследование возобновлено. И сразу, через пару дней другая новость: серпуховской следователь Целипоткин сообщил Надежде Червочкиной, что дело передано в прокуратуру подмосковного города Кашира. Женщина недоумевала: почему именно туда? В правоохранительных органах объяснили, что так они отреагировали на просьбу передать дело "в область". "Кашира — это ведь тоже Подмосковье, объяснили мне в прокуратуре, — рассказывает мама Юрия. — А у нас даже прямого сообщения с этим городом нет!".

Неудивительно, что, не успев получить на руки дело из Серпухова, следователь каширской прокуратуры Мешков поспешил от него избавиться и снова приостановил в связи с "неполучением оперативной информации".

А для Надежды Геннадьевны все началось сначала. Недавно, 13 декабря 2008 года, уже после того как следствие снова встало, она пришла на Красную площадь вместе с несколькими десятками других женщин, чьи сыновья, мужья и братья пострадали от нашей правоохранительной системы. В тот день ей и другим собравшимся удалось упросить кремлевскую охрану принять письма для президента. Но в итоге ответил Надежде Червочкиной не президент, а машина. Бюрократическая. "Ваше обращение направлено в прокуратуру Московской области". Мать убитого нацбола ждет...

Не исключено, что следователь Кирилл Мешков из Каширы и не пытался получить никакой "оперативной информации". Да он и сам не скрывает, что ни разу даже не съездил в Серпухов. На мой вопрос, по какой причине дело передали именно в Каширу, Мешков скромно ответил: "Наверное, посчитали, что мы расследуем его объективнее".

С другой стороны, предыдущий следователь явно пытался развить мало-мальскую активность, но наталкивался на препятствие: местная милиция идти на какой-либо контакт не желала.

Целипоткин так и не смог получить пленку с видеокамер, установленных рядом с местом нападения на Червочкина. Неизвестно, изъяли ли ее вообще. Дело в том, что первые 19 дней после нападения (то есть до смерти Юры) делом занимались серпуховские милиционеры, которые даже не взяли показания у людей, контактировавших с пострадавшим накануне происшествия. Что тут говорить о пленке!

То же самое и с фотографиями места преступления, сделанными оперативной группой. "Когда Целипоткин просил начальника местного уголовного розыска Черного предоставить эти фотографии, тот прислал какой-то клочок бумаги, на котором было заснято совершенно другое место", — вспоминает Надежда Червочкина. Несколько раз следователь запрашивал произведенную УБОПом оперативную видеосъемку похорон Червочкина. Целипоткин обращался и в местные, и в областные органы. Бесполезно. Эта запись была нужна для того, чтобы единственная свидетельница преступления смогла опознать по ней сотрудников милиции, возможно, участвовавших в нападении на Червочкина. Улица была хорошо освещена, и женщина видела, как все произошло. Пленка же заинтересовала следователя потому, что церемонию прощания с нацболом охранял практически весь оперативный состав местного МВД. Чего же боятся сотрудники милиции, если они непричастны? Почему скрывают фотографии и пленку?

Как видно, и сам Целипоткин не особенно горел желанием привлечь убийц к ответственности. Матери Юры он жаловался, что ему сложно одному заниматься делом, потому что, как начальнику Следственного отдела, ему особо некогда бегать собирать доказательства. Но, увы, дело встало по другой, более серьезной причине. Сложно быть честным и принципиальным, когда против объективного расследования выступает непосредственное начальство. Опасно наживать себе врагов в местном МВД, если тебе, такому же сотруднику правоохранительной системы, с ними потом еще работать и работать. Карьера и собственное благополучие иногда оказываются важнее чужого сына.

Целипоткина трудно упрекнуть в непрофессионализме, можно — в недостатке смелости. Он составил три тома дела и добросовестно опросил свидетелей, в том числе сотрудников УБОПа и уголовного розыска. Со слов матери убитого, версию о причастности к преступлению местной милиции следователь рассматривал как основную. Такое же мнение высказывает и журналист Алексей Сочнев, который в качестве свидетеля приезжал к Целипоткину на допрос. "Он мне прямо сказал, что сделать против милиции ничего не может. Они там друг друга покрывают, выработали надежную схему прикрытия своих преступлений", — рассказывает Сочнев. К сожалению, с самим Целипоткиным мне по существу поговорить не удалось, отвечать на мои вопросы следователь наотрез отказался. "Пока мне руководство указаний не даст, я ничего сказать не смогу", — заявил тот по телефону.

По словам Надежды Геннадьевны, после прочтения материалов уголовного дела у нее сложилось впечатление, что следствие одним из вероятных организаторов преступления считало главу уголовного розыска Серпухова Александра Черного. Правда, доказательств этому пока нет.

Мы знаем лишь то, что Червочкин был зверски избит на выходе из интернет-клуба, куда он пришел сразу после принудительной беседы в милиции с начальником уголовного розыска Черным. Находясь в кабинете Черного, Юра сообщил тому, что намерен немедленно выложить в Интернете информацию о незаконном задержании. То есть глава угрозыска и некоторые его подчиненные были в курсе маршрута нацбола. При этом из показаний свидетельницы ясно, что нападение на Червочкина не было спонтанным, его явно караулили рядом с клубом несколько молодых людей. Когда нацбол появился, один из них кивнул остальным — "вот он", и мужчины кинулись на Червочкина.

Вот, что, общих чертах, представляет собой "дело Червочкина". А еще говорят, Юру задержали в тот день сразу после специального совещания серпуховской милиции по борьбе с экстремизмом. Как видно, эта "борьба" продолжается и по сей день. Невеста убитого нацбола была вынуждена эмигрировать на Украину, спасаясь от преследования. Там она получила статус политического беженца.

"Я бы хотел отметить насчет Серпухова, что друг Юры Червочкина Алексей Юрчук подвергается жестокому прессингу со стороны милиции, против него заведено уголовное дело, его уже запирали в психиатрическую больницу на 21 день. Еще одна нацболка из Серпухова Алина Васильченко, которой угрожал и пытался похитить убоповец Окопный, вынуждена была прекратить свою политическую деятельность", - рассказывает мне нацбол Виталий. Отмечу, что по поводу попытки похищения Васильченко подавала заявление в прокуратуру.

Подмосковье в последнее время стало очень неспокойным местом для оппозиционеров. Жестокие нападения (журналист из Химок Бекетов), подозрительные случаи смерти (активист АКМ Вячеслав Лунев из Павлова Посада), постоянное давление правоохранительных структур на активистов: "профилактические беседы", угрозы, сомнительные уголовные дела — волей-неволей приходится рассматривать во взаимосвязи. Пожалуй, в интересах высших прокурорских и милицейских чиновников разобраться с тем, что происходит. Не буду рассуждать об "авторитете" правоохранительных органов, который-де находится под угрозой. Но им все-таки стоит попытаться либо раз и навсегда развеять ложные подозрения, либо же предать суду тех, кто позорит какую-никакую честь мундира.