Чужая кровь

Пожар

"Это не наша с вами игра", - сказала мне Тамила по телефону. Ее дом, в котором мои дети провели пол-лета, а я смогла вырваться всего на пару дней, стоит почти на краю Боржомского заповедника, в знаменитом своей целебной водой местечке Ликани. Однажды мы с детьми отправились в "поход": шли по размеченным немецкой туристической компанией меткам и пытались забраться на гору. На многое нас не хватило, но впечатлений от этих недолгих часов, проведенных в пьянящем своей чистотой горном воздухе, хватит еще на год жизни в московском смоге.

Сейчас из окна Тамилы виден дым. Заповедник горит. Неизвестно – в самом деле подожгли его российские вертолетчики, как говорят местные, или причина в жаре и военной неразберихе, не позволившей вовремя заметить и потушить очаги возгорания. Да для Тамилы не так важно, кто именно раздул этот пожар, главное что он начался и сжигает ее родину, ее мирную жизнь, ее надежды на будущее.

В Ликани в советское время было несколько санаториев союзного значения. Вся деревня работала на эти санатории, которые никогда не пустовали. После Абхазской войны в здравницах поселились беженцы. Живут до сих пор.

Местные жители на них не обижаются – что делать, люди бежали от войны. Но выживать как-то надо, и ликанцы начали развивать свой бизнес. "Мы поняли, что нельзя ни на кого надеяться, только на себя и своих близких", - говорит Тамила.

Тамила и ее муж Каха сдают комнаты только летом. Это весь их заработок на год – никакой работы в округе не найти. Особого ремонта у ребят нет, поэтому сдают в основном тбилисцам и очень недорого. Московская семья – это по нынешним временам что-то удивительное, и Тамила страшно переживала, вдруг нам у нее не понравится. А нам нравилось все: и уютная домашняя обстановка, и приготовленная Тамилой грузинская еда, и природа – а главное любовь, которой окружили нашу семью эти незнакомые в общем-то люди.

Осенью Каха планировал строительство второго этажа – с евроремонтом и зимним отоплением. В последнее время в стране начал развиваться туризм, а путь к экотропам в Боржомском заповеднике пролегает как раз мимо Кахиного дома. Каждый день мы встречали группы немцев, итальянцев, американцев, шагавших с рюкзаками на плечах к верхним стоянкам. Думаю, проект Кахи имел бы большой успех, если бы не то, что началось восьмого августа две тысячи восьмого года, через четыре дня после нашего отъезда из Грузии.

Родина

Женщина по имени Оксана приехала в Гори из Киева еще во времена Союза. В последние годы водит экскурсии по Музею Сталина. "Я никуда отсюда не уеду, Грузия – очень дружелюбная страна", – говорит она, провожая нас к выходу.

– А вы ни разу не чувствовали себя здесь чужой?, – спрашиваю я.
– Да что вы, тут такого никогда не бывало.

Впрочем, многие из Грузии уехали – война, безработица, отсутствие перспектив. В последнее время начали возвращаться. Многие вернулись из Москвы в 2006-м. Возвращаются из Израиля, Америки, Европы. В стране появились какие-то инвестиции, в экономическом плане жизнь стала чуть-чуть получше.

xxx

Анзор - беженец из Абхазии. В Тбилиси работает таксистом. Долгое время жил в Днепропетровске, потом вернулся на родину. Конечно, не в Абхазию, но все же. Двое сыновей служат в грузинской армии. Видно, что Анзор ими очень гордится...

Война

В войну в Грузии никто не верил или не хотел верить (уж больно много войн выпало на долю этой маленькой страны за последние 20 лет). Ни в Боржоми, ни в Гори, ни в Тбилиси никто об этом не думал или ,по крайней мере, не говорил вслух. И чего уж точно не могли предположить, так того, что Россия введет свои танки в центр страны и начнет бомбить грузинские города.

В России тоже мало кто думал, что дело дойдет до такого, по крайней мере, среди простых людей. Но тем не менее вообразить себе агрессивные действия россиян против грузин после антигрузинской кампании 2006 года могли уже многие. В Грузии же о русских отзывались исключительно с любовью.

xxx

"Вы откуда, с Украины?" - задавали нам один и тот же вопрос, слыша нашу правильную русскую речь. "Нет, из Москвы", - отвечали мы, поначалу гордясь и стесняясь одновременно. Мне почему-то казалось, что нам придется доказывать этим людям, которых так не любят многие наши соотечественники, что мы не такие, что мы приехали в их край с добрыми чувствами. Вскоре мы поняли, что доказывать ничего не надо. "Мы столетиями жили и дружбе, нет более близких народов, чем русский и грузинский", - это или примерно это говорили нам все: наши знакомые, знакомые знакомых, экскурсоводы, водители, официанты в ресторанах.

ххх

В цинандальской полуразрушенной часовне, в которой венчались грузинская княжна Нина Чавчавадзе и русский писатель Александр Грибоедов, растопленный воск от горевших тут недавно свечей, а на их могиле в Тбилиси – свежие цветы. Когда русского дипломата убили персы, княжна так больше никогда и не вышла замуж.

ххх

"Москва – это наша ностальгия", - пробормотал тбилисский таксист в ответ на наше признание о том, откуда мы приехали. "А Тбилиси - наша", - могу вторить я ему теперь. Авиарейсы между двумя столицами отменены, и, видимо, надолго…

"Дай Бог, вы еще сможете к нам приехать. Мы вас ждем и любим", - сказала мне Тамила по телефону, снова повторив: "Это не наша игра".

Их игры

"Да кто же его выбирал, все же сфальсифицировано было", - возмутилась Кетеван - экскурсовод, с трудом вспоминавшая некоторые русские слова. Немцы и американцы заходят в Музей истории Тбилиси гораздо чаще русских (хотя ни про немцев, ни про американцев в экспозиции не сказано ни слова, а про русских - множество экспонатов, описаний, текстов). Теперь я понимаю, своей эмоциональной репликой женщина сняла тогда с себя ответственность за гибель мирных жителей в Цхинвали.

То, что Саакашвили подтасовал итоги голосования, в Грузии говорили все. Я не встретила ни одного человека, который бы поддерживал президента (единственное, что ставили ему в заслугу, - уничтожение коррупции на дорогах: местное ГАИ взяток не берет никогда). Явная нелюбовь к главе государства никем не скрывалась: хотя уровень цензуры в СМИ уже довольно высок, на простых людей репрессии пока не распространяются. Люди знающие сравнивали Саакашвили с другим президентом, Владимиром Путиным. "Миша – это наш маленький Вова", - говорили они с грустной улыбкой. Грустили они и за себя, и за нас.

Сразу бросается в глаза, что "Маленький Путин" (что не мешает ему быть на две головы выше своего прототипа) действовал и действует по той же схеме, что "Путин большой". Относительно демократический приход к власти (если не учитывать разницу между "взрывами домов" и "революцией роз") на фоне недовольства населения предыдущим президентом; внешняя энергичность, действия по наведению порядка (кстати, насчет порядка Саакашвили удалось сделать намного больше, чем Путину).

Затем постепенное закручивание гаек: расправа с оппозицией (оппоненты Саакашвили – либо за границей, либо на том свете, с большинством оппонентов Путина ровно такая же история, только сюда добавляются перемещение противников еще и в места не столь отдаленные - в России таких мест хоть отбавляй, а в маленькой Грузии про отдаленность говорить не приходится); борьба с независимыми СМИ, контроль за Интернетом (в Грузии не осталось ни одного неподконтрольного телеканала, а история "Имеди" до боли напоминает историю НТВ); подчинение себе парламента и наконец фальсификация выборов (методы старые, проверенные – неравенство в период агитации, голосование на дому, мертвые души и пр., впрочем, все не так нагло, как на последних выборах в России, все-таки международные наблюдатели, хоть и подкупленные (как утверждают местные журналисты), но присутствовали).

Да, стоит не забывать и про цель всех этих действий - передел собственности. Но если в случае с Россией речь идет о нефтегазовых компаниях и трубопроводах, то в Грузии все, конечно, меньше и, на первый взгляд, карикатурней. Любой таксист расскажет вам о том, как "до убийства Бадри" (то, что его убили в Грузии почти никто не сомневается) в городе работали цирк и фуникулер, которые ему принадлежали. Теперь эти две местные достопримечательности находятся во владении "кого-то из людей Саакашвили" и пока не работают. Цирк закрылся, клоуны остались.

И тем не менее есть кое-что, что отличало ситуацию в Грузии от ситуации в России. Не знаю, что творится в этом отношении теперь: дала ли проделанная Саакашвили операция тот же эффект, которого добился его российский коллега в результате взрывов домов в 1999 году. Но до начала военных действий грузины были гораздо более политизированы и гораздо более критичны по отношению к власти, чем русские. Люди охотно говорили о политике, и было видно, что они не верят ни одному слову, сказанному по телевидению.

Грузинский народ отказывал своему президенту в доверии – об этом можно судить не только по личным разговорам с людьми, но и по многотысячным митингам, которые собирались в Тбилиси в конце 2007 года. Поэтому, как мне кажется, граждане Грузии в полном праве говорить, что все, что творится сегодня в их стране, включая Южною Осетию, – это не их игра. Людям: и грузинам, и осетинам, и армянам, и представителям десятков других национальностей Грузии война была не нужна, очень много они ее хлебнули и раньше. Им нужна была мирная жизнь, мирное добрососедство, им нужна была дружба с Россией и русскими. Последнее я поняла так остро, как никогда не понимала ранее. Только побывав в Боржоми, Гори, Тбилиси, Сигнахи, начинаешь осозновать, насколько России нужна дружба с Грузией...

xxx

Грузинское общество хоть и не смогло до конца противостоять Саакашвили, однако оно громко заявляло о том, что не хочет разделять с ним ответственность за его деяния. После того как шок и эйфория войны пройдут, граждане Грузии, я уверена, еще выразят свое отношение к авантюре, предпринятой в Цхинвали, и кровь осетин, я надеюсь, не ляжет тяжким грузом на грузинский народ. И неважно, выгодна ли отставка Саакашвили Кремлю или Белому дому. Важно, что Грузия не пойдет по тому же пути, по которому пошла наша несчастная страна. Во всяком случае, я в них верю.

Наши игры

В возможности своего народа, я тоже пытаюсь верить – иначе, как жить дальше. Но, к моему глубокому сожалению, пока граждане России не дают повода для оптимизма. Сколько жителей 15-миллионной Москвы выходило на "Марши несогласных"? А сделали ли те, кто вышел, все, чтобы вывести на улицу своего друга, соседа, коллегу? А что происходит сегодня, многие ли наши сограждане осуждают ввод танков и бомбардировки грузинских городов? Многие ли хотят хотя бы разобраться в том, что происходило и происходит на самом деле в Грузии? Россияне в лучшем случае просто молчат, а чаще поддерживают российское руководство во всех его действиях.

Сегодня, когда Путин и его преемник снова забрызгали наши лица чужой кровью, очень немногие готовы эту кровь с себя смыть. Но понимают ли мои соотечественники, что до тех пор, пока они молчат, вся пролитая властью кровь остается и на нашей с вами совести тоже? И имеем ли мы в таком случае право сказать: "Это не наша игра"?