Готовность выслушать

В Москве 12 апреля состоялась третья по счету конференция непарламентской оппозиции. На этот раз собирались национально-патриотические силы. На конференции побывал корреспондент Собкор®ru, который поговорил с ее организаторами.

— Как Вы оцениваете итоги конференции?

Олег Шенин, председатель КПСС:

— Конференция прошла успешно, организованно, в ней приняло участие большое количество организаций. Мы рассмотрели и утвердили несколько серьезных документов, выбрали представителей от всех организаций в Национальную ассамблею. Все, что было необходимо, мы сделали.

Сергей Мозговой, международный союз офицеров:

— На конференции не было пустой демагогии. Людям самых разных мировоззрений, собравшиvся в зале, удалось прийти к общим решениям, так как все они озабочены одной проблемой — возрождением родины. Порадовали организация процесса и понимание важности происходившего со стороны участников. Участники сосредоточились на обсуждении того, как сделать работу в рамках Национальной ассамблеи конструктивной. Важно также, что были приняты документы, связанные с антифашистским трибуналом как инструментом давления гражданского общества на власть, которая нарушает свои же законы.

Кто-то, может быть, ожидал услышать на национально-патриотической конференции какие-то ксенофобские заявления, но ничего такого не было, так как всех сейчас объединяет понимание того, что мы находимся в одном окопе. Все понимают, что есть власть, а есть общество, которое ей противостоит. Протест направлен не против какой-то национальности, а против группы людей, узурпировавших власть. Это важный шаг в осознании общественно-политической ситуации для национально-патриотических сил. Они продемонстрировали, что готовы не скатываться в болото ксенофобии, в которое нас пытается столкнуть власть.

— В конференции приняло участие 19 организаций, но наверняка не все национально-патриотические движения. По какому принципу вы приглашали участников конференции?

Валерий Смирнов, председатель Фронта национального спасения:

— Мы обращались к очень многим, но реакция у каждого была своя. Все, кто поддержал идею Национальной ассамблеи, оказались здесь. Кто-то идеи не понял или говорит, что все это не то, кто-то находится в стадии размышления. Думаю, каждый дойдет до понимания необходимости Национальной ассамблеи по-своему, если, конечно, дойдет. Важно, что мы оставляем механизм, по которому те, кто в ассамблею пока не вошел, смогут в нее интегрироваться. От новых людей, движений ассамблея только выиграет — она будет представительнее.

— Как вы оцениваете идею Национальной ассамблеи?

Александр Краснов, председатель московского регионального отделения "Великая Россия":

— Я думаю, что это своевременная идея. Формирование альтернативного представительного органа должно было начаться именно после событий 2 декабря и 2 марта, которые показали, что выборов нет. Ну, и затягивать долго нельзя было, потому что все забывается, даже такие позорные выборы. Поэтому момент выбран весьма удачно.

— На состоявшихся ранее конференциях левых и либералов в том или ином виде шла речь об их объединении внутри их идеологической ниши. На национально-патриотической конференции вы таких вопросов не поднимали. Почему?

Валерий Смирнов, председатель Фронта национального спасения: — И либералы, и левые помимо Национальной ассамблеи хотят решить свои внутренние вопросы. У либералов, правда, вектор развития не до конца понятен: один поток движется к интеграции с самыми разными политическими силами в рамках ассамблеи как протопарламента, а другой хочет объединиться своими правыми силами в своем коконе. На левой же конференции пытались снова создать какой-то противовес КПРФ. У нас же нет никаких внутренних проблем. Нам не требуется объединяться. Все наши задачи на этой конференции были связаны с ассамблеей. Нам хорошо, что мы разные, благодаря этому появляется игра общественного мнения, из которой можно вынести что-то общее. Поэтому у нас конференция прошла иначе, чем у них.

— Как вы знаете, на либерально-демократической конференции ее участникам не удалось выбрать своих представителей в Национальную ассамблею. Как это повлияет на ее работу?

Олег Шенин:

– Несмотря на то, что на конференции этот вопрос даже не рассматривался, я думаю, что какая-то часть либерально-демократических сил все-таки присоединится к Национальной ассамблее. Национальная ассамблея в нынешней политической ситуации гораздо более актуальна и своевременна, в отличие от создания новой единой партии или движения так называемых "демократических сил". Я думаю, что это у них как раз не получится никогда.

Краснов:

— К тому же, на первой стадии в ассамблее не нужно слишком много организаций и массовости. В начале это будет во многом Интернет-проект, потому что собираться нам не дадут, мы же в фашистском государстве живем. Поэтому нужно только какое-то количество людей, обладающих даром слова и убеждения. И такие люди, как Каспаров, Илларионов, если их будет 5-6 ораторов, то они вполне представят позиции правого фланга в виртуальном пространстве в полном объеме. То же касается и левых, Делягина, например. Это будет открытое учреждение (именно учреждение, а не организация), в которое могут войти все со своими взглядами. Кто-то считает, что сионизм — это светлое будущее, заходи, убеждай, кто-то, что антисемитизм — светлое будущее, кто-то, что коммунизм или либерализм. Для всех двери открыты, садись и доказывай свою позицию: во внятном, хорошим языком написанном тексте. А уж потом население будет выбирать, что ему больше нравится. И тут должно быть без обид.

— Коротко, в чем ваше идеологическое отличие от либералов и правых? На конференции я слышала много левой риторики.

Валерий Смирнов, председатель Фронта национального спасения:

— Есть либерально-демократические движения, которые предполагают, что либерализм — это самое важное, а все остальное вторично, способ реализации либеральных идей. Левые полагают иначе: по их мнению, важен социализм — это их цель. Те, кого мы объединили, полагают, что на первом месте интересы нации. Движения, принимавшие участие в нашей конференции не придают своей политической ориентации первостепенное значение. Среди нас есть сторонники как левых, так и либеральных идей.

— Национально-патриотические силы часто ассоциируются с антисемитизмом, ксенофобией и другими крайними проявлениями. Как вы можете это прокомментировать?

Валерий Смирнов:

— Будучи внутри процесса, я понимаю, что это мифы. Точно так же, если с внешней стороны посмотреть на либеральную тусовку, то там все — сплошь любители Чубайса, хотя мы прекрасно знаем, что это не так. Если — на левых, то там окажутся сплошь упертые, как стена, сторонники марксизма в самой ортодоксальной его версии, что тоже неправда. Взгляд со стороны всегда дает деформированное представление, и оно отчасти навязывается властью. Внутри процесс гораздо сложнее. Именно поэтому я считаю, что Национальная ассамблея — очень продуктивная идея, так как в ходе совместной работы разные политические силы смогут пообщаться и выразить свою позицию. Это поможет развеять наши мифы друг о друге. И, как говорил Петр I, дурость каждого всякому видна будет.

Мы хотели бы дать обществу инструмент, который позволил бы любому гражданину увидеть суть каждого политического движения. Ведь ассамблея — это не интеграция, не сплав всех сил в одной какой-то структуре, это учреждение парламентского типа. А идя в парламент, вы должны быть готовы, что помимо тех, кто избирал вас, в стране есть и другие люди, у них свои интересы, свои идеи, может быть, даже противоположные вашим. Человек, который идет в парламент работать, должен быть готов сотрудничать с носителями идей, отличных от его собственных. Если он не готов к этому, то он не идет в парламент. Он основывает свою религию, веру, церковь.

Краснов:

— Национальная проблема существует помимо ассамблей, она существует в государствах с разным устройством: в диктатурах, в демократических странах (в США, во Франции). И разные политические движения предлагают разные решения национальных проблем. Они должны цивилизованно в парламенте (желательно, чтобы он был избран народом, конечно) обмениваться мнениями на этот счет: мы считаем, так надо поступать, а мы — так. В рамках этого цивилизованного диалога принимались бы согласованные решения, и это было бы благом для всех. Я сторонник этой теории — абсолютно понятной. Кстати, расовые и национальные вопросы — это не самая большая проблема нашего государства, гораздо меньшая, чем в США, например.

Юрий Мухин, главный редактор газеты "Дуэль":

— Нужно любить театр в себе, а не себя в театре. Нужно понимать: ты любишь Россию или себя в России? Почему не все поддерживают идею Национальной ассамблеи? Да они любят себя. Потому что, если ты любишь Россию, то черт с ним, ты потерпишь то, что у другого человека другие мысли, ты выслушаешь его. Но если ты хочешь, чтобы только твои мысли торжествовали, если тебе не хочется никого слушать, ты найдешь повод, чтобы ни в чем не участвовать. Кроме того, вопрос: идти в ассамблею или не идти — связан с тем, насколько ты куплен Кремлем или имеешь шансы быть купленным. Если люди не хотят по этой причине идти в ассамблею, то они пытаются найти повод: начинают про антисемитизм говорить, про что угодно. "Не пойду, потому что там антисемиты". А в реалии, есть они там, нет их — неизвестно, а если бы даже и были, что такого. Когда Гитлер напал на СССР, Черчилль сказал: "Нет большего врага коммунизма, чем я. Я с младых ногтей боролся с большевиками и буду бороться, но сейчас такая ситуация, что нам надо заключать с ними договор и идти совместно против общего врага". Потому что Черчилль боролся за Англию. У него не было принципа "за себя в Англии", то есть раз я против большевиков, то и Англия против. Те люди, которые болеют за свое отечество, не могут равнодушно воспринять идею ассамблеи. И тот вопрос, что там будут находиться их политические противники, их не должен смущать. Настоящих причин не участвовать в ассамблее нет. Если речь идет о России, мы можем забыть о своих противоречиях и решать общие проблемы. А что касается национальных проблем , то они искусственны, их специально в Кремле вытягивают.

Мозговой:

— Те вопросы, на которые мы сейчас отвечали, — вот увидите, власть будет бить именно по этим вопросам, она будет готовить провокационные материалы, чтобы рассорить всех со всеми. Выискивать что-то из архива, когда наши идеологические различия были еще слишком сильны, и показывать по Первому каналу. Сейчас будут колоссальные усилия, чтобы задушить этот росток неподконтрольного Кремлю политического начинания.

— А как в рамках ассамблеи смогут одновременно работать националисты и интернационалисты, левые и либералы?

Краснов:

— Я — как истинно правый — люблю цифры. Мне очевидно, что в стране экономика должна облагаться налогом на прибыль 37,5 процентов, как утверждал в свое время Рональд Рейган (помните, его знаменитую рейгономику?). Там, где левые говорят, что 38, правые — что 37, мы имеем цивилизованную страну. А когда у нас сейчас по факту 92 процента, что левым, правым и патриотам делить между собой? У нас разногласия на уровне процентика. У нас экономика феодальная, она задавлена налогами. Те, кто за 92, то есть за фашистское устройство экономики, за феодальные принципы управления, — все в Государственной думе. Они захватили власть путем подделки результатов, силовым образом ее удерживают, самогенерируются. Но есть и другие политики, которые готовы обсуждать благо народа, свободу экономики, права наемных работников, чтобы было великое государство. Вот это и можно обсуждать в ассамблее, там можно выяснять отношения. Каждый из нас будет иметь свое мнение, мы же не объединяемся в одну организацию. Мы не соединяемся в едином порыве: правые, левые, патриоты — мы приходим в одно учреждение, пусть виртуальное, в котором мы дискутируем. Это инструмент полноценного высказывания, в отличие от феодально-фашистского государства, где все закручено и где нет места ни для критики, ни для диалога.

В ассамблее соберутся люди, которых объединяют общие демократические ценности. Люди с авторитарными взглядами туда и не пойдут. Они все уже давно в Кремле, они себя нашли в рамках этого режима, там их финансируют хорошо, их оттуда палкой не выгонишь — зачем им ассамблея?

— На двух предыдущих конференциях обсуждался вопрос о том, возможна ли и нужна ли в России сейчас революция, или оппозиции стоит стремиться идти по эволюционному пути?

Краснов:

— Все ресурсы оппозиции, сжатые в кулак, представляют один-два процента в сравнении с теми, кто обладает властью. Поэтому сейчас невозможно просто сказать, что мы чего-то решим и кинемся в революционную деятельность. Ничего не получится. Всех пересажают — и все. Но власть своими действиями, заклепав все предохранительные клапаны, которые есть в стране: выборы, независимый суд, свободные СМИ — сама создает революционную ситуацию, и она может произойти.

Переход от феодализма к буржуазной системе всегда происходил с пролитием крови: то отрубали голову Людовику XVI, то Карлу X, то Николаю II. Мы понимаем, что иного пути, к сожалению, уже не будет. Они зажали все так, что нормального пути — с выборами в парламент или даже "оранжевой революцией" — у страны уже не осталось. Они делают так, что "оранжевой" уже не будет, будет с вилами. Мы бы с удовольствием жили бы эволюционно, мирно, споря бы друг с другом в парламенте и на телевидении, но власть не мы, власть вынуждает страну идти по другому пути. Увы.

Смирнов:

— Анекдот в тему. Когда праздновалось 50-летие Октябрьской революции, собирались учредить орден. Анекдот гласит: "Орден номер один вручен императору Николаю II посмертно — за создание революционной ситуации". Вопрос эволюционного или революционного пути зависит не от настроений оппозиционеров, а от власти. Если власть может модифицироваться так, чтобы не создавать революционную ситуацию, это хорошо и для власти, и для страны. Но для этого власть должна обладать определенным потенциалом, которым нынешний режим не обладает, более того, он деградирует: эта череда преемников, которые один из другого рождаются.

Краснов:

— Не надо о росте.

Смирнов:

— Поэтому вектор, по которому пойдет развитие России, не зависит от того, чье из оппозиционеров мнение окажется превалирующим: вот придут либералы — и сразу эволюция. а придут левые национал-патриоты — и сразу революция. Это ерунда, это все создает власть. И она, скорее всего, толкнет Россию в революцию, об этом можно только сожалеть.

Мухин:

— Тут еще такой момент. Ведь мы все люди, даже те, кто будет входить в ассамблею, и отличаемся тем, что у нас есть мозги. Революция — это брак мозгов. Это значит, что мы что-то не смогли сделать, чтобы обойтись без революции.

Нам не нужна ничья кровь, мы не сумасшедшие. Нам нужно, чтобы в России была справедливость и свобода.

Наличие огромного наличия ОМОНа может вселять в правительство глубокую уверенность в себя. Но это омоновцы. Да, они часто беспринципны, они за деньги изобьют любую старушку, но когда встанет вопрос о том, что надо переключиться со старушек на вооруженных мужчин, — не исключено, что весь этот ОМОН переключится на само правительство.

Видео на сайте организации "Армия воли народа".