Нет рычагов

Так получилось, что я оказался последним, кто слышал Юру Червочкина живым и здоровым по телефону. За несколько минут до нападения на него.

22 ноября, как обычно, весь день работал в редакции Каспаров.Ru, на выпуске. Юра за день звонил мне три раза. Около 12 часов дня он сообщил, что за активистами "Другой России", нацболами, идет слежка. В Егорьевске у нацболов провели несанкционированный обыск. Второй раз Юра набрал мой номер около 16.00, может чуть раньше. Меня на месте не оказалось, и к телефону подошла журналистка Ольга Малыш. Позже я пытался прозвониться ему на мобильный, однако он был отключен. Как оказалось, он был задержан вместе с нацболом Василием Тереховым возле дома Юры. Их отвезли в здание уголовного розыска, где с ними беседовали сотрудники ФСБ, УБОПа и начальник уголовного розыска Серпухова. Червочкин пробыл там с 16 часов до 20.00, рассказал позже Терехов.

Третий раз Червочкин позвонил мне с улицы около 21.00. Разговор был коротким. Он сказал, что сейчас у него все хорошо, "отпустили из ментовки". Сказал, что только что был в Интернете и запостил информацию в "Живой журнал" и что сейчас за ним "хвост". Идут четверо в штатском, двоих из них он знает: "Они участвовали в моих допросах, УБОПовцы". Я сказал ему, чтобы он был осторожнее. Мы попрощались. Через несколько минут на него напали.

После избиения Юра впал в кому и умер.

В начале января 2008 года я позвонил главе следственного отдела Московской областной прокуратуры Олегу Целепоткину, я хотел дать показания по делу. Он удивился, но согласился и пригласил меня на допрос.

В здании прокуратуры я оказался вместе с нацболом Сергеем Барановым, которому также угрожал убийством УБОП. Целепоткин появился и выглядел бодрячком. Сухой такой, острый мужик небольшого роста. "Ну что, НБП, пойдемте!" – сказал он в зал ожидания. Никто не ответил. "Ну, кто тут по поводу Червочкина?" – спросил он. Я и Баранов поднялись и пошли за следователем.

Целепоткин попросил меня присутствовать в кабинете при допросе Баранова, меня он хотел допросить позже.

Я огляделся, такое ощущение, что я нахожусь в помещении, где ночуют гастарбайтеры. В кабинет ввалился толстый тип в штатском. Ему было тяжело говорить из-за жира на подбородке. Но он говорил и даже смеялся неприятным натужным хохотом. Целепоткин уговаривал его задержаться, не уходить домой и бухнуть с ним вместе. "Очень уж хочется выпить, а никто не хочет!" - сказал он коллеге. Тут грузный тип обнаружил цветастую коробочку, из которой торчал резиновый фаллос огромного размера, и вопросительно посмотрел на Целепоткина. "Это че?!" - хмыкнул толстый.

"Аааа, - протянул Целепоткин устало, - это УБОПовцы бомбили палатки, дело было, а это их мне подарок". Толстый заржал и ушел. Начался допрос Баранова. С весьма странных и не относящихся к делу вопросов.

- К какой организации ты принадлежишь?
- Ни к какой, я сам по себе, - улыбаясь, сказал Баранов. К слову сказать, он постоянно улыбался, что под конец допроса просто вывело из себя следователя.
- Не вешай лапшу мне на уши! Что ты строишь из себя дурака? Ты из НБП?
- Нет.
- Хорошо, а какой идеологии ты придерживаешься?
- Я пламенный коммунист.
- Какой? Чего?
- Ну, мне ближе коммунизм.
- Ты член КПРФ.
- Нет, не член.
- Как так?
- Вот. Просто сторонник коммунистических идеалов.
- Ясно. Как познакомился с Червочкиным?
- Ну, мы с ним познакомились на митинге, затем общались, менялись книгами.
- Какими книгами? – встрепенулся Целепоткин.
- Обычными книгами: фантастикой, приключениями, кассеты с музыкой еще.

Все это время я следил за движениями следователя. Было видно, что нервная система у него ни к черту, он постоянно потирал руки, на пальцах блестели золотые перстни. Во всем: в интонациях, в движениях, в словах сквозило презрение к Баранову.

Баранов рассказал следователю, как его встречали УБОПовцы в аэропорту, когда он возвращался из командировки из Сургута. Как допрашивали его, как угрожали ему.

- Алексей Окопный и Александр, не знаю фамилии, беседовали со мной, и Окопный сказал: "Ты знай, это не мы убили Червочкина, но если ты не прекратишь политическую свою деятельность, то с тобой, есть вероятность, тоже может что-то произойти".

Целепоткин записал.

- Нет ну вот, скажи, зачем и кому ты на хуй нужен? Зачем им тебе угрожать? – больше для меня, чем для него сказал Олег Викторович.
- Я не знаю, я рассказал что было, это ваша работа установить и выяснить, зачем им это надо. Вызовите их, допросите.
- Ты кто такой, что ты меня учишь?
- Я свидетель по делу об убийстве, судя по тому, что они угрожали мне, я думаю, они и убили Червочкина.
- Это ты пока свидетель…
- Это что, угроза?
- Ты, блядь, сейчас договоришься тут. Ты как разговариваешь? Ты не в гостях у друзей, ты на допросе.

Уже обращаясь ко мне.
- Ну, вот и как работать?.. – обращаясь к Баранову, - Напомни, ты из какого города?
- Из Подольска.
- Бандитский город.
- Отчего же, хороший городишко. Мне нравится.
- Я-то знаю, что говорю. Вон вице-мэра убили.
- Ага, а затем мэра…
- Нет, он повесился в камере…
- Повесили его в камере, все знают… - парировал Баранов.
- Он сам повесился, я знаю, я занимался этим делом, и мне лучше знать, – оборвал Баранова Целепоткин, - он заказал вице-мэра, а потом, чтобы уйти от ответственности, повесился.
- Вам виднее, - улыбаясь, сказал Баранов.
- Подписывай, - отстранено сказал Целепоткин и дал листы допроса Баранову.

Баранов начинает читать написанное.
- Что ты там увидел? Подписывай.
- Мало ли что вы там написали, мне надо проверить.
- Так. Я сейчас тебя выведу и поговорю с тобой по-другому.

Целепоткин встает, берет пачку сигарет, нервно достает одну, зажигает и затягивается, такое ощущение, что он решил одной затяжкой покончить с сигаретой.

Баранов подписывает и уходит. Целепоткин заметно расслабляется. Но злоба на Баранова не проходит, и он решает разрядиться:
- Ну, вот как с такими быть? Он же ненормальный, дебил, а все туда же. Зачем они их пиздят?! Зачем они им сдались?! Лучше бы взяли этих… Лимонова и Касьянова, их бы убрали. А то они дают вот таким дебилам почувствовать себя кем-то, политиками, что вот о них пресса спрашивает, нужны они вдруг становятся. Им бы сначала в армии отслужить! Вы ведь заметили, я не просто так его об армии спросил. Он не служил, и ему это противно. А это важно. Ему бы помыться. Отмыть его. А то он пришел на допрос черт знает во что одетый, в чем он вообще… Их же используют… А они и рады. Дебилы. Двух слов связать не могут. Была вот до него тут подружка этого Червочкина…
- Аня?
- Да, Аня. Она, похоже, тоже ненормальная. Хихикает. Я с ней серьезно, а она смеется. "Где, - говорю ей, - познакомилась с Червочкиным?" А она смеется, руки дрожат, и говорит – на "Марше несогласных". Нет, ну кто они после этого?
- Ну, у нее стресс, он же ее парень был…
- Стресс… мда, да уже сколько времени прошло.

В воздухе повисла пауза.
- Начнем? – спросил следователь.
- Да, - ответил я.

После допроса, неожиданно, Олег Викторович решил продолжить неформальную беседу с представителем СМИ:
- Хорошо, что вы пришли, мне нравится гражданская ответственность, вы единственный адекватный свидетель. Ну, вы сами понимаете, что УБОП не стал бы вчетвером нападать. Если бы мне было надо, я бы товарища позвал и… Тут явно не они.

- Я не знаю, то, что он мне сказал, мне нет резона не доверять ему, до этого они не раз его задерживали, угрожали, он заявлял в прокуратуру, я видел эти заявления.

- Да… Такая работа. Менты очень грубо работают. Вот у меня был случай, расследовали дело об убийстве, менты задержали каких-то таджиков. Ночью их пиздили, ну и на утро те во всем признались. Приводят мне этих таджиков, я сразу все понимаю, говорю ментам: "Ну вот на хуя так? Зачем вам самим такие проблемы, ведь никто не поверит в это…"
- Зачем вообще избиения, неужели невозможно иначе раскрывать дела?
- Можно, вот я и говорю. Пока они пиздили таджиков этих, мы нашли реальных убийц.
- Да, роль следователя очень важна. В деле практически все от него зависит. От того, насколько он честен. Это я знаю и из своего опыта. Вы же допросите этих людей из УБОПа?
- Конечно. Только из этого ничего не выйдет. Они же, как врачи, – никто никого никогда не сдаст. Порука. Наверняка уже все придумали, обговорили.
- Что же, невозможно что-либо выяснить, найти виновных?
- Тут нет. За руку не поймали, значит, ничего не выйдет.

Целепоткин вывел меня из кабинета. И оглядевшись по сторонам, продолжил:
- Скорее всего, наняли какую-нибудь шпану, они и отпиздили его, не рассчитав силы, пьяные, может, были. Но это не УБОП. Наняли. Заебал он их. Кому, кроме них, он нужен, в этом Серпухове? А как иначе? Нет рычагов... Я же с ними работал. Много дел было. Мы же по бандитам работаем. А тут это все… Только прошу, не надо это все в Интернет сегодня давать.
- Хорошо.
- А то в прошлый раз пришли ко мне, и тут же все в Интернете вечером было. Это для пользы следствия.

Далее следователь написал мне свой мобильный и точный адрес в Серпухове.

На сегодняшний день дело об избиении Юры Червочкина до сих пор проходит как "хулиганство" и не переквалифицировано на убийство. Видеокамеры с улиц, по которым шел Юра из интернет-кафе домой, и камеры с возможного места преступления не изъяты и не приложены к делу. Переговоры Юры по мобильному телефону не запрошены и не расшифрованы. Очень похоже на то, что следствие спущено на тормоза.